– Пожалуй, я дам ей знать, что уже приехала, – произношу я. – Она думает, что я прибуду десятичасовым пароходом.
Не существует дорог, которые вели бы в Ла-Кашетт. Чтобы добраться сюда, из Нового Орлеана едешь два часа на машине на юг, затем шоссе заканчивается в Кинтере, крохотном городке, где можно купить продукты и бензин, а затем пересаживаешься на пароходик и продолжаешь свой путь в парапсихологическую столицу мира. Путешествие по реке до Ла-Кашетт занимает полчаса.
Городок, хотя он недостаточно велик, чтобы так называться, расположен на низинном острове, в самой южной точке Луизианы, прямо в том месте, где могучая Миссисипи распадается на три рукава, а затем расщепляется еще на сотню, прежде чем излиться в заболоченную заводь, которая в итоге достигает Мексиканского залива. С одной стороны острова – «Старик-река»[3], а по другую – ничего, кроме полузатопленного болота.
Как любит повторять Харт, есть только вход. И никакого выхода.
Я бросаю взгляд на старую деревянную табличку, прибитую к столбу на лодочном причале.
«Добро пожаловать в Ла-Кашетт, штат Луизиана!
Высота над уровнем моря – 3 фута.
Население – 106 человек».
Это число меняется, когда кто-нибудь рождается.
Или умирает.
В моем подсознании глумливый голос шепчет, что теперь им придется переделать эту табличку. Из-за Элоры. Но я затыкаю уши, не позволяю себе слушать.
В этот момент из книжного магазина доносится голос Лапочки:
– Грей, ты собираешься войти и поздороваться со мной?
Ева улыбается и собирается уходить:
– Она уже знает.
Дует легкий ветерок, и я слышу звон китайских колокольчиков где-то неподалеку. Это приятный звук. Почти как смех.
Улыбка Евы гаснет:
– Мисс Розалин всегда все знает.
Она поворачивается и шагает по дощатому настилу в направлении своего дома, находящегося по соседству. Но я останавливаю ее вопросом, который не собиралась задавать:
– Ты думаешь, она мертва?
Несколько секунд Ева пристально смотрит на меня, наматывая на палец длинную прядь светлых волос, моргает бледно-голубыми глазами, а потом произносит:
– А ты?
– Надеюсь, что нет.
Однако я не говорю Еве остального. Элора не может быть мертва, ведь если ее нет в живых, я не представляю, как буду продолжать жить дальше.
Ева поднимает руку, чтобы отогнать слепня, жужжащего вокруг ее головы, и, когда она открывает рот, чтобы снова заговорить, мне хочется сказать, что я не спрашиваю ее мнения. Я хочу понять, звучит ли у нее в голове радио, настроенное на частоту Элоры. Но единственное, что она говорит:
– Добро пожаловать домой, Грей!
Лапочка опять зовет меня из книжного магазина, я встаю и подбираю свой рюкзак. Потом выплевываю жвачку Евы в высокую траву и направляюсь внутрь.