Пограничник (Кусков) - страница 233

Выезд наружу. Между стеной и домами неприлично мало места, впереди бой — наши продолжают давить на отступивших горожан. Но те у себя дома и перегруппировываются. Скорее! Быстрее Рома действуй, быстрее!

— Труби отход! Бегом! — ору Марко. Тот, не задавая вопросов, выполняет требуемое. Ещё раз. И ещё. Чтобы до самых тугих в горячке боя дошло. Тит трубит снаружи, но не факт, что наши парни здесь, в черте города, услышат и поймут. А так — шансы есть.

Оглядывания. Начали подъезжать наши воины, жестами показывая: «Что, в самом деле отходим?»

— Бегом! Бегом! Быстро! Быстро! — жестами показывал им на ворота Бьён.

— Только б успеть! Только б ворота не закрыли! — А это начал молиться Лавр.

Марко вздохнул и ещё несколько раз протрубил отход.

И наши, наконец, потянулись назад. Неспешно — с той стороны на них наседали горожане. Отступали, сражаясь, прикрывая друг друга. Начали втягиваться в ворота. Их было больше трёх десятков, и быстро уйти не получалось.

— Граф, давай, уходи! — закричал на меня один из оказавшихся здесь десятников. — Давай, давай! Мы справимся!

— Все здесь? Или кто-то отстал? — крикнул ему в ответ.

— Чёрт знает! Потом посчитаемся!

Ну да, спасать отставших, увлекшихся боем — не выйдет.

Я двинулся в арку выезда. И правда, нечего графу последним отступать. Геройство остаться с людьми до последнего? В чём героизм? Геройство графа — оптимальное управленческое решение в бою. А попадание военнача в плен, даже потенциальное, вызовет во врагах желание навалиться всеми силами именно на то место, где оный граф попал в ловушку. Это не говоря о том, что моё присутствие бессмысленно для стратегической обстановки, и мешает выжить им — парни отвлекаются на мою защиту.

Не успели! Все три чугунные решетки, которыми перекрывались выходы, медленно поползи вниз. Одна быстрее, две медленнее. Проезжающие мимо парни уже начали пускать стрелы в узкие бойницы — ополченцы начали занимать там места, и как только ворота закроются, нас ждёт адъ.

— Граф, быстрее! — заорал Лавр и попытался схватить Дружка, чтобы выбраться за решетку до того, как опустится, но я осадил:

— Нет! Мой косяк — мне и исправлять!

— Да с чего он твой? — не поддержал Бьёрн. — Ты причём, что они в город ломанулись?

«Все бежали — и я бежал» — вспомнилась фраза Василия Али-Бабаевича. «Все убегали в город, ну мы и пошли за ними следом». На самом деле и поругать некого и не за что. Нормальная реакция для осаждающей армии — на спинах защитников ворваться внутрь. Так пал памятный Безье, про который я рассказывал Катарине Сертории в Аквилее. Всё парни правильно делали. А Тит не осадил — он теснил тех, что между стеной и бастионом, он тоже не всемогущ. Я снова запел, и снова прикрыл глаза, доверяя воображению и шестым чувствам. Надо понять, где там эти сволочи, крутящие вороты решеток. У меня одна попытка — я и так выложился дважды.