Конечно, сзади сеньоров стоял цвет городского воинства — самые богатые и знатные горожане. Ибо только у них могли к текущему дню осады остаться лошади, и доспехи у таких, как правило, самые-самые, для службы тяжем или сверхтяжем. Двенадцать горожан нашли мигом. Мы препроводили их в мою палатку, где все двенадцать человек неспешно ознакомились с текстом, после чего каждый расписался под своим «фи» на трёх экземплярах пергамента с условиями мира — мне, им и королю. Да прямо на том же пергаменте, дописали свой текст «фи», имя, должность, подпись.
Чернила должны были высохнуть, а потому у нас завязался разговор:
— Сеньоры, я напомню вам, что каждое моё последующее предложение будет хуже предыдущего.
Смотрелось на этот раз не грозно, а как бравада храбрящегося.
— Пуэбло! — А это «скользкий». Демонстрируя, что он сдерживается, но я им надоел, как приставучая муха. — Грози кому-нибудь другому. Ты везучий полководец, но слишком юный, как граф и владетель. Так дела не делаются.
— А как делаются? — улыбнулся я.
Ввязываться в бесполезную дискуссию никто не захотел. Да и я не хотел. И даже обидно не было.
— Сеньоры, разрешите, я внесу свою лепту в наш переговорный процесс? — Я сделал самую просящую интонацию, на какую только был способен. Дескать, да, юнец, молоко не обсохло, но юнец упрямый, а потому из принципа сдаваться не буду, хотя понимаю, что не прав. — Сеньоры, я хочу продлить наше перемирие до полудня. Ровно в полдень на этом самом месте состоится казнь преступников, то есть разбойников, то есть террористов, — типа-оговорился я. — По-разбойничьи напавших на моё графство и разоривших несколько деревень. В одной из которых они убили всех — мужчин, женщин, стариков, детей, и даже свиней и гусей! Согласно НЕ подписанному вами мирному договору, я мог их выпустить, как военнопленных, без выкупа, но раз у нас продолжается война — они будут наказаны по всей строгости. А за разбой у нас вешают, невзирая на происхождение.
— Очень остроумно! — Это фыркнул бургомистр.
— И тем не менее, — всё так же слащаво улыбаясь, спокойно продолжал я, — я приглашаю любого горожанина, который придёт без оружия, лицезреть казнь. Дабы в будущем неповадно было нападать на меня, моих людей и моих крестьян, не говоря о свиньях и гусях. И даю слово, все пришедшие смогут уйти после казни, даже если казнь затянется после полудня. Перемирие распространяется на мероприятие, а не на время. Я ещё ни разу не нарушал своё слово, и считаю это неправильным для владетеля и благородного.
Новые усмешки. Но хотя бы в своём слове сомневаться я повода реально не давал, поведутся. Ах да, казни в наши дни — зрелище, сравнимое с концертом «Руки вверх», Димы Билана или Оли Бузовой на площади перед мэрией на день города в областном центре. Зрелище, на которое полгорода собирается.