* * *
Отвратительное настроение Виктор заливал пивом. Нет, Стычки со Степаном он не боялся. Ну, схлестнутся разок, экая беда! Реакция Вики на разрыв его тоже беспокоила мало: не она первая. Это даже хорошо, что рядом с ней в этот момент окажется неудачливый, но верный обожатель, готовый подставить плечо, жилетку и позвать за собой, «в даль светлую». В этом смысле Виктор выбрал идеальные декорации для расставания.
Признаться, он не особенно бы форсировал события, но…
Вика была беременна. О чем и сообщила ему две недели назад, сияя от счастья, после чего переключилась на необходимость как можно скорее объясниться со Степаном, который как раз — она это чувствует, — готов к решительному шагу, для чего и придумал эту особенную поездку к священному месту. Она на самом деле придавала большое значение подобным вещам.
Дурочка.
Он смотрел на нее — возбужденно-радостную, с блестящими глазами, которые, как ему казалось, уже наполнялись первобытной мудростью прародительницы человеческого рода, и глупели с каждой секундой, словно мозг ее уже разделился на двоих, — не в силах согнать с лица приклеенную улыбку человека, оглушенного внезапной новостью. Не приходилось сомневаться, как эту гримасу воспринимает Вика: благодарно-немой восторг новоиспеченного отца. Господи, какая дура!
Машина клюнула носом в очередную яму, накренилась, натужно ревя двигателем, комья грязи полетели из-под колес, а Виктор непроизвольно смял полупустую жестянку в кулаке так, что на шорты плескануло. Черт! Он покосился на Степана — губы сжаты в нитку, раскосые глаза прищурены дальше некуда, маленькие кисти на баранке вздулись венами, — и поймал себя на том, что уважает тщедушного, но жилистого, словно сыромятный ремень, водителя за его искусство.
Дороги за деревней не было. Временами казалось, что и направлений. Слева время от времени мелькала чешуйчатая под палящим солнцем гладь воды, и сопки на другом берегу реки карябали прозрачное небо верхушками пихт и елей. Сухая трава стояла вокруг рыжей стеной. Чудовищно огромные комары слепо бились в боковые стекла, сопровождая «Ниву», как дельфины корабль. Понятно, зачем Степан велел закрыть окна. Вентилятор ревел, но едва справлялся с духотой внутри салона, обдувая сухим и колким ветром разгоряченные тела. Виктор лизнул губу, покатав на языке соленый привкус, и вспомнил о Вике. О крупных каплях пота в ложбинке между грудей. О пряди черных волос, прилипших к виску, о покрасневшем кончике носа, словно она плакала…
Чертовка!
Надо признать, что врачебный апломб сыграл с ним дурную шутку. Он слишком привык доверять лекарствам, а точнее — вагинальным таблеткам, и забыл, что даже лучшие не дают стопроцентной гарантии от нежелательной беременности…. Или желательной?!