В такие минуты лицо его деревенело, он тяжело и долго молчал, глядя в сторону, а потом говорил: «Не проси много, твое желание может исполниться»… Ну, если вообще что-нибудь говорил.
Хариус под рукой затрепыхался, плавники кольнули ладонь, и рыбина плюхнулась в воду.
Солнце вполглаза пустило Степану зайчика над макушками сопок. По воде рассыпалась рыбья чешуя, подкрашенная холодной кровью. Он прикрыл лицо ладонью и увидел на берегу Сергачева с банкой пива в руке. Виктор вяло махнул рукой. Чего это он в такую рань? Не рассвет же встречать?
Степан неловко подхватил лесу, дернул плечом: сумка с уловом оттягивала, достанет не только на завтрак…
Он побрел к берегу, пересекая течение.
Ведьмин палец погрозил в спину: «Не проси много…»
* * *
Ствол «Вепря» уставился Сергачеву в лицо черным глазом.
Маслянисто блестел магазин, белая искра сорвалась с затвора. За прицельной планкой — мутное пятно вместо лица стрелка: взгляд-то прикован к темноте, на дне которой сидит смерть, за секунды до того, как толкнуться вперед, ударить кувалдой, сминая кости и хрящи, сдирая лоскуты кожи со скул горячими пороховыми газами, вышибая глаза, уже лопнувшие как перезрелые виноградины. Вряд ли дробь продырявит лобные кости, да и незачем, энергия удара уже расплющила мозг о внутренние стенки вместе со всем эфемерным содержимым, что составляло его такое важное и единственное Я на всем белом свете…
Виктор открыл глаза и тут же зажмурился.
«Белый» свет оказался приглушенного бутылочно-зеленого цвета, но резал как бритва. Неосторожное движение отзывалось в голове острым болезненным спазмом, коротким и ветвистым как молния. Боль глухими раскатами металась от виска к виску, сердце стучало часто и глухо.
Пивное похмелье одно из самых тяжелых. Это вам любой доктор скажет…
Хорошо бы сейчас с пол-литра томатного сока с одним яичным желтком, столовой ложкой лимонного сока, щепоткой красного перца и пятьюдесятью граммами коньяка… Ну или пару таблеток алка-зельцера в стакане холодной воды.
Ничего этого под рукой не имелось, а имелся как раз восьмизарядный гладкоствольный карабин «Вепрь» на базе ручного пулемета Калашникова в багажнике «Нивы». Виктор из такого стрелял. По бутылкам. Резкая, сильная отдача, кислый запах пороха и ружейной смазки. После первого раза синяк не сходил с плеча неделю…
А что, если Степан его просто застрелит?! Тупо и страшно, как в пьяном предрассветно сне. Психанет и застрелит к такой-то матери. Которая знает…
Виктор приоткрыл один глаз и поднес ладони к лицу. Пальцы дрожали и пахли копченой рыбой. Рыхлый тошнотворный комок подкатил к пересохшему горлу и не спеша опустился обратно в ноющий желудок: «Не расслабляйся, браток». Сергачев с отвращением опустил руки на смятый спальник.