— А какая-нибудь полиция здесь есть? — спросил я. — Как у вас называются те, кто следят за порядком?
— Корпус! — кивнул Себастиан. — Он состоит из Стражей. Они повсюду. Ловят преступников, следят за порядком. Ими руководят Шерифы. Они расследуют серьёзные преступления. Над всеми ими — Командор. А ещё есть спай-шары. Вон, смотри, как раз один полетел!
Я бросил взгляд в направлении, в котором он указывал. В паре метров от нас в воздухе завис небольшой, размером с баскетбольный мяч, шар. Сделан он был из чего-то очень напоминающего жидкий металл и маслянисто блестел на Солнце. Казалось, что он за нами наблюдает…
Не знаю, то ли это какая-то ошибка с моей адаптацией к новому языку, то ли языки в разных мирах чем-то были похожи, но слово «спай» объяснило мне очень многое!
— То есть эти шары что, следят за нами?!
— Ага! За каждым шагом! Записывают и передают в Крепость, штаб-квартиру Корпуса на Дне. Но их мало, так что преступникам это не мешает, — пояснил Себастиан.
Это тоже звучало знакомо и понятно. Криминальный мир везде похож в любом мире!
— Ну а самое страшное, что с тобой могут сделать Стражи — это посадить в Казематы! — понизив голос, чтобы передать весь ужас ситуации, сообщил Себастиан. — Это тюрьма, самая страшная во всём Хавоке, а может даже и в Эвоке! О ней рассказывают такие ужасы… Там невозможно выжить!
От его слов мне стало не по себе. Уж не знаю, что там в местном Азкабане на самом деле творится, но народ им запугали, это точно!
Чем дальше мы шли, тем беднее и неряшливее становились дома, грязнее улицы, всё больше и больше людей неслись по своим делам. Все одеты не пойми во что, грязное и порванное, с потерянными глазами и вороватыми ручонками. Меня дважды пытались ограбить. И это ещё было ничего. Многие были пьяны настолько, что не могли встать на ноги, и просто валялись в заполненных хлюпающей жижах канавах, а рядом с ними резвились свиньи и совсем потерявшие страх ярглики.
Теперь мне стало понятно, почему этот район Хавока называли Дном. Это было социальное Дно как оно есть. Беднейший район города. Полуразрушенный и заброшенный, в нём жили только те, кому больше нигде в этом городе не нашлось места.
Но настоящих масштабов Дна я не осознавал, пока мы не свернули с небольшого переулка, по которому шли, на длинную и широкую улицу. Это была Центральная, главная улица Дна и его основная кровеносная артерия. К ней примыкали десятки улиц и переулков поменьше, превращаясь в по-настоящему непроходимый лабиринт. Люди здесь лились постоянным потоком, и я наконец-то познал Дно во всей его мрачной потрёпанной красоте.