14
Итак, чтобы наглядно представить себе этот процесс, надо вообразить две диаметрально противоположные позиции в нем, две весьма удаленные друг от друга ступени структурной перемены, которую претерпели социальные отношения между производителями и потребителями искусства. В случае, когда художник-ремесленник работает на конкретного заказчика, которого он знает, продукт обычно также создается для социально предзаданной, совершенно определенной цели. Это может быть публичное торжество или частный ритуал — что бы это ни было, создание художественного продукта требует подчинения личной фантазии создателя социальному канону художественного творчества, освященному традицией и обеспеченному властью потребителя искусства. Таким образом, здесь конечный облик произведения искусства, в соответствии со структурой неравного распределения власти, определяется в меньшей степени его функцией для отдельных производителей, а в большей степени — его функцией для заказчиков и пользователей. Более того, последние здесь представляют собой не толпу обособленных потребителей искусства, каждый из которых относительно высоко индивидуализирован и, как бы в изоляции от всех остальных, выступает инструментом резонанса для произведения искусства. Скорее искусство настроено на реципиентов, которые независимо от повода, по которому их вниманию предложены произведения, образуют более или менее сплоченную группу; для этой группы произведение искусства обретает свое место и функцию в связи с фиксированными поводами ее встреч — например, на оперных спектаклях, где, не в последнюю очередь, осуществляется их самопрезентация и как группы, и как входящих в нее индивидов. Главным инструментом резонанса для произведения искусства являются не столько отдельные люди сами по себе — каждый со своими чувствами, — сколько множество индивидов, объединенных в группы, чьи восприятие и чувства в значительной степени мобилизуются и направляются их совместным пребыванием там, где они потребляют созданное художником. Для наслаждения искусством в прежние времена не существовало специальных поводов, в отличие от того, что мы имеем теперь. В былые эпохи социальный контекст был более универсальным, а функция человеческих творений менее специализированной: например, изображения богов в храмах, погребальные украшения для умерших царей, музыка для застолья и танцев. Искусство тогда было «прикладным искусством», оно еще не стало «Искусством».
В обстановке широкой демократизации и соответствующего расширения рынка искусства баланс сил производителей и потребителей искусства постепенно смещается в пользу первых, и в конечном счете складывается ситуация, подобная той, которую можно наблюдать в некоторых областях искусства в XX веке — особенно в живописи, но также в элитарной и даже в популярной музыке. В этом случае господствующий в обществе канон искусства устанавливается так, что каждый отдельный художник имеет гораздо больше свободы для автономных, индивидуальных экспериментов и фантазий. По сравнению с художником- ремесленником у него при работе с символическими образами своего искусства гораздо больше возможностей следовать собственному, личному пониманию их логики и выразительности, своей манере чувствования и своему вкусу, относительно высоко индивидуализированным. Иначе говоря, в этой ситуации каждое произведение искусства в значительной степени основано на том, как индивид сам себе отвечает на вопрос, что ему самому нравится в собственных материализованных фантазиях и экспериментах, а также на его способности с помощью символического оформления этих экспериментов и фантазий рано или поздно пробудить отклик в других людях. В создании произведения искусства роль коллективного принуждения, оказываемого на художника традицией и тесными рамками местной общественной жизни, становится менее значительной, а важность самопринуждения, оказываемого на каждого мастера его художественной совестью, возрастает. То же касается и резонанса: в таких областях, как живопись, музыка и литература, — например, произведения для органа, звучащие на богослужениях, или картины, украшающие дворцы, — гораздо реже обращены к группам людей, собравшихся для других целей