«Человек обладает различными потенциальными возможностями, каждой из которых соответствует свой тип наслаждения. Вначале человек открывает для себя физические наслаждения. Таким же образом в нем развивается способность к нравственному удовлетворению, которую я называю реальным разумом. Этот разум наслаждается приобретением максимально возможного количества знания. Таким образом, наслаждения бывают как внутренние, так и внешние. Предпочтение того или иного вида наслаждения напрямую зависит от уровня их чистоты.
Следовательно, человек, способный воспринять идею совершенствования Сущности, предпочтет размышление над этим всему остальному. Даже в нынешней жизни счастье искателей истины несравненно выше, чем это можно даже вообразить себе».
Истинное служение совершается ради самого служения, а не из желания рая или страха перед адом.
Рабийя аль-Адавийя
Четверостишия Омара, сына Ибрахима – Палаточника, переведены почти на все языки мира. Жизнь Омара Хайяма была пестра самыми разными совпадениями и событиями, он был и школьным товарищем великого Ассассина и другом великого визиря Низама, придворного и эпикурейца, но все это меркнет в сравнении с тем, что выпало на долю его стихов в многочисленных переводах. Стало уже банальностью говорить о том, что «Рубайят» в переводе Фитцджеральда является образцом творчества ирландского поэта, но никак не персидского, хотя это и можно считать поверхностной оценкой, т. к. стихами Хайяма говорит не столько сам поэт, сколько целая школа суфийской философии. Необходимо знать не только то, что Хайям говорил в действительности, но и то, что он хотел этим выразить.
Особый интерес представляет тот факт, что Фитцджеральд, смешав вместе идеи нескольких суфийских поэтов и публично приписав их Хайяму, сам того не сознавая, поддержал суфийское влияние на английскую литературу.
Начнем с переводов Фитцджеральда. В 55 четверостишии он заставляет автора выступить против суфиев:
Лоза стала трепещущей фиброй,
Если она и Сущность мою оплетет, пусть суфий потешится …
Из грубого метала моего существа можно сделать Ключ,
Открывающий дверь, перед которой он сокрушается.
Это должно означать (если вообще хоть что-нибудь означает), что Хайям противопоставляет себя суфиям и что суфий может чего-то достичь не собственными методами, а методами самого Хайяма.
Обычный человек, прочтя это стихотворение, сразу же подумает, что едва ли Хайям мог быть суфием.
Суфии верят, что в человеческой природе скрыт некий элемент, пробуждаемый с помощью любви, и он может стать средством достижения истинной реальности, называемой мистическим смыслом.