К Насреддину пришел человек, желавший стать его учеником. После многих злоключений он добрался до хижины в горах, где жил Насреддин. Зная о том, что каждый поступок просветленного суфия исполнен смысла, новичок спросил у Насреддина, почему он дует на руки.
– Чтобы согреться, конечно, – ответил Мулла.
Вскоре после этого Насреддин налил две чашки супа и подул на свой суп.
– Зачем вы делаете это, мастер? – спросил ученик.
– Для того чтобы охладить суп, конечно, – ответил Мулла.
После этого ученик покинул Насреддина, т. к. не мог больше доверять человеку, использующему одни и те же средства для достижения разных результатов – согревания и охлаждения.
Исследовать вещь с помощью самой этой вещи, ум, например, средствами самого ума – творения каким он кажется сотворенному, но неразвитому существу, – невозможно. Теории, основанные на столь субъективных методах, могут быть хороши или в краткосрочной перспективе, или для конкретных целей. Суфии не считают, что эти теории представляют истину. Будучи не в состоянии предложить какую-нибудь словесную альтернативу подобным теориям, суфии могут, и фактически делают это, выставить или высмеять их с целью разоблачения. Как только это делается, открывается дверь возможностей для поисков иной системы оценки взаимосвязи явлений.
– С каждым днем я все больше и больше удивляюсь той целесообразности, с которой устроен этот мир для человеческой пользы, – сказал как-то Насреддин своей жене.
– Что ты имеешь в виду?
– Возьмем, например, верблюдов. Как ты думаешь, почему у них нет крыльев?
– Не имею представления.
– Хорошо, тогда представь себе, что у верблюдов выросли бы крылья, от них никому не будет покоя, потому что они будут садиться на крыши домов и донимать нас сверху плевками.
Роль суфийского учителя подчеркивается в известном рассказе о проповеди. Помимо многих других вещей (как и во всех насреддиновских историях), она показывает, что имея дело с полными невеждами, даже начинать их чему-то обучать не имеет смысла. Далее она показывает, что нет необходимости обучать знающих и, наконец, что если в обществе уже есть достигшие озарения люди, оно не нуждается в новом учителе.
Насреддина пригласили выступить с проповедью перед жителями соседней деревни. Он забрался на кафедру и сказал:
– О люди, знаете ли вы, что я собираюсь вам сказать?
– Не знаем, – закричали из толпы баламуты, желавшие позабавиться,
– В таком случае, – сказал Мулла с достоинством, – я пока воздержусь от попыток обучать таких невежд.
На следующей неделе старейшины деревни, заручившись обещаниями смутьянов больше не срывать проповедь, снова убедили Насреддина выступить в их деревне.