– Так в чем проблема?
Мияко повернулась ко мне:
– Порой думаю – не предаю ли я отца, заменив его другим человеком?
– Мияко, не глупи. – Я положил ладони ей на плечи и притянул к себе. – Твой отец был бы счастлив, зная, что у вас с мамой все хорошо.
Мияко прильнула ко мне, и я передвинул ладони ей на спину, чтобы обнять. Закрыв глаза, я вдохнул знакомый летний аромат ее волос. Мияко обычно казалась резкой и категоричной, но бывали и моменты вроде этого, когда она становилась потерянной ранимой девочкой.
– Ты правда думаешь, что он не возненавидел бы нас? – спросила она.
– Ну конечно, нет! – заявил я. – Представь себя на его месте. Что бы ты чувствовала? Неужели не радовалась бы, что у твоих близких все хорошо? Счастливой жизнью вы с мамой чтите его память.
Мияко кивнула и слабо улыбнулась.
– Говоришь, ты думала, что вы с мамой всегда будете одни. Значит, твой брат…
– Да, он мой сводный брат, сын моего отчима. Первая жена господина Сумиды сбежала с любовником, оставив его с Эйдзи, который на пару лет старше меня.
– Эйдзи хорошо к тебе относится?
На секунду Мияко снова вгляделась в пустоту:
– Да, он прекрасный брат. Очень заботливый и понимающий. Все замечательно. О большем я и мечтать не могла.
Мияко уткнулась мне в грудь, а я коснулся ее волос, медленно их погладил, потом опустил ладонь ей на талию.
Мияко отстранилась, заглянула мне в глаза, а я подался вперед и поцеловал ее.
У нашего первого поцелуя был вкус пива.
Потом наши губы встретились снова. Одной рукой придерживая Мияко за затылок, я притянул ее ближе. Она закрыла глаза, а я осторожно положил правую руку ей на грудь. Мияко не сопротивлялась. Ее грудь удобно лежала у меня на ладони, а я чувствовал, как кровь стучит в висках.
Потом я остановился. Она впрямь желает этого?
– Хочешь продолжить? – спросил я. – Необязательно ведь. Можно прекратить, ничего страшного не случится.
– Нет, продолжай, – не открывая глаз, проговорила Мияко. – Я хочу этого.
– Мияко!
Я шепотом позвал ее снова, но ответа не дождался. Мияко лежала на кровати, отвернувшись от меня. Я обвел взглядом ее спину, мысленно очертив контур позвоночника. В окно струился мягкий свет, озаряя ее бледную кожу. Обнаженная спина казалась верхом изящества, ее обладательница – маленькой и одинокой.
Занавески больше не хлопали. Ливень превратился в легкий дождичек, в воздухе пахло свежей землей. Я легко представлял сорванные с деревьев листья, которые набились в уличные водостоки.
Я оделся и вышел в гостиную, забрав опустевшие пивные банки. Дождевую воду у окна я вытер тряпкой, которую нашел на кухне. Когда вернулся в спальню, Мияко лежала в той же позе, но слишком неподвижно, чтобы спать.