Хотя эта история была позже повторена другими пойманными охранниками, важно отметить, что в октябре 1918 года Сергеев, ведя расследование, считал, что вся история была сфабрикована.
После того, как срочное зашифрованное сообщение ушло в Лондон, сэр Чарльз написал полный отчет на пятнадцати страницах своей собственной рукой, который предназначался непосредственно министру иностранных дел, г. Бэлфуру.
Этот отчет остается по сей день единственным независимым отчетом, составленным юридически грамотным наблюдателем, сделанным на месте расследования и до того, как следы полностью остыли.
Он начал с предупреждения Лондону: «Пока не питать больших надежд на спасение непосредственно царя». Он описал исчезновение императора как «исключительную тайну», но цитировал следователя Сергеева, оценившего вероятность того, что Николай убит как четыре к трем.
Подытожив все, что было известно об условиях содержания семьи в заключении, он сделал запись своих личных впечатлений от Дома Ипатьева и в особенности от печально известной подвальной комнаты: «Там было весьма пусто… На стене напротив двери и на полу были следы семнадцати пуль или, если быть более точными, отметки, показывающие, где части стены и пола были изъяты, для того, чтобы исследовать пулевые отверстия, поскольку эксперты считали целесообразным изъять их для экспертизы в другом месте. Они определили, что найденные пули были выпущены из браунинга и что на некоторых из них были пятна крови. Больше следов крови не было видно. Расположение пулевых отверстий указывало на то, что жертвы были застрелены, когда стояли на коленях, и что другие пули были выпущены в них, когда они упали на пол.
Г. Гиббс думал, что они молились перед смертью стоя на коленях. Нет никаких реальных свидетельств относительно того, кто были эти жертвы или сколько их было. Предполагается только, что их было пять, а именно, царь, доктор Боткин, горничная императрицы и два лакея. Никакие трупы не были обнаружены, не было никаких следов их сожжения или уничтожения каким либо другим способом, но, было заявлено, что палец, с вросшим в него кольцом, как предполагалось, принадлежал доктору Боткину.
17 июля поезд с зашторенными окнами оставил Екатеринбург и отбыл в неизвестном направлении; полагают, что в нем были живые члены императорской семьи. Утверждение большевиков – единственное свидетельство смерти царя, и это дает пищу для придумывания рассказов о спасении его императорского величества. Но, следует признать, что, если императрица и ее дети, как полагают, все еще живы, вероятным может быть и то, что царь находится в том же месте.