Из леса грянул одиночный выстрел, затем еще два, а потом, повисшую на поле тишину, огласил человеческий крик, полный отчаянья.
— Все, хозяин, — доложился Беляш. — Никто не ушел, оба лежат метрах в пятидесяти выше по склону.
Константин улыбнулся, его помощника просто распирало от поглощенной энергии.
— Охраняй, — приказал он.
— Да, хозяин.
Пристроив тампон к ране, бывший детектив тоже перебрался в фургон. Увидев рану Горда, он сначала хрюкнул, а потом не выдержал и рассмеялся.
— Да ты везунчик, — сквозь смех произнес он. — Рикошет?
Наемник кивнул.
— Да уж. Это надо так умудриться, — прокомментировал Воронцов торчащую точно посередине лба короткую револьверную пулю. — Ты самый везучий сукин сын, которого я встречал. Как себя чувствуешь?
— Да нормально, — махнул здоровой рукой Подземник. — Что мне будет? Я ж наемник. Там десять сантиметров сплошной кости, а дальше затылок. Мне мозг не положен.
Они снова рассмеялись, и даже Лада улыбнулась.
— Были бы мозги, было бы сотрясение, — проворчала Лада. — Хватит ржать, — строго заявила она и пошла за набором для потрошения тварей.
Три минуты, и пуля поскакала по деревянному полу.
— Пятая за два дня, — задумчиво произнес Горд. — Даже для меня много.
— Не дергайся, — попросила Калинина, бинтуя тому голову.
Горд замер, впившись взглядом в грудь Лады.
Закончив с наемником, она повернулась к Воронцову.
— Ты как?
Он пожал плечами.
— Рана на морде, я ее не вижу.
Калинина отняла его руку с тампоном, потом промокнула снова появившуюся кровь уже свежим.
— Ты тоже счастливчик, просто царапина, кожу стесало, даже зашивать не надо. Правда кровит не хило, ну, как и любая мелкая ранка на голове. — Она смочила тампон местным самогоном и протянула Константину. — На, зажми.
Воронцов взял и снова прижал к ране.
— Думаю, к утру и следа не останется, — прокомментировал он, регенерация у меня теперь запредельная.
— И у меня, — подтвердила Лада. — Тут порезалась сильно, к утру ничего не осталось, и шрам исчез.
— А может, и мне расскажите? — подал голос Горд.
Константин бросил на наемника задумчивый взгляд, словно что-то решая, потом посмотрел на Ладу.
— Где пять пуль, там и шесть… Может, все же добить его? Уж больно он любопытен.
Бывший детектив попытался сохранить серьезное выражение лица, но, увидев, как напряглась его спутница, а Горд вообще дернул рукой, словно хотел взяться за пистолет, не выдержал и рассмеялся.
— Да не бойся, — сквозь слезы произнес Воронцов, — никто тебя не тронет. Я не убиваю за любопытство.
— Дурацкая шутка, — произнесла Лада.
— Черный юмор, — пожал плечами Константин, — всегда питал к нему слабость.