…Саня спал по очереди с Борисом коротким беспокойным сном. К вечеру температура спала. Аня лежала с открытыми глазами. Саня присел рядом с ней, и они долго всматривались друг в друга в полном молчании.
— То, что происходит, ужасно, — с трудом сказал первую фразу Саня.
— Ничего. Береги Машу.
— Обещаю. Послушай, мне кажется, мы никогда не говорили с тобой.
— Ты ведь не любишь лишних слов.
— Господи, философские разговоры, эйфория понимания смысла жизни… Треть жизни мы проводим во сне, половину жизни — в бесконечных беседах. Когда же, спрашивается, жить? К чёрту всю эту набившую оскомину жвачку интеллектуальных разговоров, когда мы просто не умеем любить. В университетах этому не учат — быть счастливым. В какой-то момент люди встречаются, им кажется, что они подходят друг другу на данном периоде жизни, потом безболезненно расстаются, или, наоборот, с душераздирающими переживаниями, и всё идёт своим чередом.
— Ты считаешь, что мы расстались безболезненно?
— Для меня это было закономерностью, освобождением. А сейчас я задаю себе вопрос — освобождением от чего? Свобода — для чего? Получил я свободу, прихожу, когда хочу и с кем хочу. А вы с Машкой живете своей, другой жизнью. Как будто и не прожили вместе десять лет. Как будто это просто неудавшийся сценарий нашей совместной судьбы. И такое спокойствие, как будто это не моя жизнь.
— Не знаю, что ответить. Ты уверен, что эти мысли пришли к тебе не под влиянием минуты? Я чувствую, что скоро умру.
— Не говори так, должна подоспеть помощь. Мы должны ждать и надеяться. Я уже стал как Борис, а, может, он в чем-то прав. Когда не в силах человеческих что-то изменить, остается только молиться. Прости меня.
Аня лежала, закрыв глаза. Саня увидел Машу, она подошла незаметно. Он посмотрел ей в глаза и вздрогнул. Как в зеркало. Показалось, что леденящий ветерок враждебного недоверия коснулся его щеки.
— Мне больно дышать, — шёпотом произнесла Аня и забылась.
— Мама умирает?
— Маша, не говори так. Надо верить, что ей помогут.
— Ты врёшь. Я знаю, что она умирает. Я это чувствую. Возьми мою руку — она такая же холодная, как и у неё.
— Не подходи близко, это может быть заразно. Я сам сейчас выйду.
— Не нужно, папа. Скоро уже ничего не будет нужно.
— Послушай, что ты можешь знать? Ты ведь ещё такая маленькая.
— Почему ты не веришь, что я это просто чувствую? Я не могу ошибаться. Я знаю, что и меня скоро не будет. И нам будет легче, и мне, и маме.
Также бесшумно она развернулась и исчезла. Надо что-то делать, иначе можно сойти с ума, как заклинание шептал Саня…