Поезд. Бремя танцора (Константинова) - страница 5

И что ему дались разговоры о счастье и любви. Саня прожил с Аней десять лет, а последние четыре только и продумывал варианты ухода. Как в общежитии — пришел, поел, лег спать. Утром встал и ушел. Можно вообще не приходить. Она съездила в отпуск и нашла себе любимого. Его уход восприняла как само собой разумеющееся. В суде даже смеялись, шутили, и судья заметила, что неплохо бы отнестись к процедуре развода более серьезно. И вообще, нужен ли вам развод, если у вас такие прекрасные отношения? Аня сразу поскучнела и начала приводить доводы, почему решение окончательное. Мол, дома не ночует, часто выпивает, даже были факты измены. Факты измены и в самом деле были, только с точностью Аня этого сказать не могла, а версию придумали сообща, при заполнении заявления. Свобода нахлынула на него, как прибой. Он купил квартиру, стал её отделывать по своему вкусу. А тут и Аня оформила свои отношения с бизнесменом и увезла Машку в Москву. Подъехала в последний день попрощаться. Уверенная в себе, хорошо одетая дама. А он даже не улыбнулся. Ну не любит он этих эмоциональных расставаний. Они ведь и не ссорились никогда по-настоящему, с бурными сценами, со слезами и примирениями.

Вспоминая, как они поженились на последнем курсе, он не понимал, как он был слеп. Или не слеп, а просто влюблен? Тоже не припоминает. Просто «ходили», так это тогда называлось. Ты моя девушка, я твой любимый. Дискотеки, бары, компании друзей. Мелодия на гитаре, которую он сочинил ей на день рождения. Первые стихи, в которых видна не восторженность цветов, а сладость плодов.

В один прекрасный день мама сказала — ну, хватит уже, не морочь девчонке голову, или женитесь и живите как люди, или сообщите, будете ли вообще оформлять свои отношения. Так и женился….

Тип курил уже вторую сигарету и не уходил.

— Вы не в курсе, где мы сейчас проезжаем?

— Наверное, у проводника спросить надо.

— Его нет.

— Странно. Ещё всего двенадцать часов. Может, спать завалился?

— Возможно. А больше Вы ничего странного не заметили?

— А должен был заметить?

— Нет. Это к слову. Вы в каком купе едете?

— В третьем. Если будут наблюдаться чудеса, сообщите, Бога ради, будьте любезны.

— Договорились. По всему видно, вы человек трезвого рассудка и с юмором. Годится.

— Годится? Вы что, меня на работу берете?

— Почти. После узнаете.

— Ну-ну, — протянул Саня, но высокий (внешность его сразу выпала из памяти) бесшумно скрылся.

Глава 2


— Геннадий Андреевич, Вы не могли бы дать комментарии к работе, которая ведётся в Вашей лаборатории? — молоденькая журналистка в очках, которые она беспрерывно поправляла на своем вздернутом носике, пытаясь выглядеть бывалой, испытующе смотрела на грузного сорокапятилетнего Реутова.