Подбегает связной:
— Товарищ командир, на той стороне поля — человек.
Горлов подносит к глазам бинокль:
— Кажется, свой, партизан… Передайте по цепи: залечь… Разведчиков ко мне.
Через поле к Сергею шли девять человек.
Солнце, слепившее глаза, мешало разглядеть их форму. Но это были не партизаны. Выделялись островерхие пилотки. И в первый момент Серёга даже обрадовался: вот он только подумал о немцах, а они и в самом деле сами прут на минное поле. Идут себе и не подозревают, что впереди — смерть.
Но Серёга думал так до тех пор, пока люди двигались строем, один за другим. Когда же они рассыпались цепью и, подняв автоматы, стали призывно крутить у себя над головами, Серёгу обожгла страшная догадка: «Наши! Это особая бригада!»
Что-то надо было предпринимать. Серёга тоже поднял вверх свой ППШ и стал описывать над головой круги. И крикнул что есть силы:
— Мины! В поле ми-ны!..
Идущие навстречу тоже что-то выкрикнули. Но поскольку Серёга слов не разобрал, он понял, что до красноармейцев не дошло его предостережение.
Тогда он дал вверх короткую, предупреждающую очередь. Но красноармейцы, приняв его выстрелы за приветствие, тоже отсалютовали из автоматов и ускорили шаги.
Серёга, наконец, скрестил над головой руки:
— Нельзя! Впереди ми-ны!
Красноармейцы приближались.
Теперь уже можно было разглядеть каждого. В самом центре — среднего роста, худощавый. Слева от него — совсем щупленький, похожий на мальчишку. С правого края — полный, огромный, как медведь: идёт вперевалочку…
На Серёгином лбу выступила испарина… А может быть, мин нет? Красноармейцы прошли уже половину поля… Прошли — и живы… Может быть, те, что взорвались, единственные? Пусть подойдут поближе, тогда можно громче крикнуть, повернуть назад, вызвать сапёров… Но нет, этого нельзя допустить, нельзя, чтобы они шли и шли вот так на глазах, когда впереди — смерть!
Серёга пробегает по полю метров десять.
«Надо ещё немного пройти. Ещё чуть-чуть, чтобы сблизиться, — успокаивает себя Сергей. — Всего несколько шагов до того места, где были зайцы. До того места…»
Он идёт, стараясь не смотреть под ноги. Стараясь всё время смотреть на тех, кто идёт впереди.
Серёге жарко. Со лба течёт. Горячо стало за воротом, под мышками. Он опускает руку в карман пиджака, чтобы вытащить платок и утереться. Но вместо платка в руке оказывается берёзовая, утыканная цифрами спиралька.
«Эх, вот что я забыл сделать — шифр разгадать! — И тут же, как это бывает с людьми в мгновения самого крайнего душевного напряжения, его осеняет догадка: — Да это же и не шифр вовсе! Наверняка Колян отпечатал берёсту! Точно! Он в типографии газету выпускал? Выпускал. И нашли мы берёсту там, где они с корреспондентом бой вели! Точно, точно, Колянова берёста! И как это я сразу не сообразил… Погоди, погоди! А не сам ли Колян идёт? Вон там, рядом с худощавым? Всё может быть — Колька ведь в Москве, а бригада — московская…»