В третьем томе трилогии Боулби, опираясь на этологию, использует социологические исследования (Bowlby, [1980]). Сначала такое расширение тематики книги, которая до этого касалась в основном работы горя, показалось мне приятным дополнением. Этологические концепции, на которые ссылался Боулби, были для меня в новинку. Я была обеспокоена своей реакцией, поскольку, будучи молодой феминисткой, питала отвращение к биологически детерминированному подходу конца 1950-начала 1960-х годов, который хорошо передает фраза «Я – Тарзан. Ты Джейн»[18]. Теперь я получаю удовольствие от отсылок Боулби к этологии, поскольку за прошедшее время познакомилась с его соратником Робертом Хинде, очень уважаю его работу и, возможно, обрела душевное спокойствие, когда вся страсть уже улеглась, когда годы берут свое и когда мы чувствуем, что находимся на каком-то доисторическом континууме – получаем своего рода компенсацию за недополученные религиозные утешения. И тогда я поняла: именно то, за что современники критиковали Боулби, представляет наибольший интерес. Этология указывает на универсальную, общую ситуацию. В универсальном выражении сепарационной тревоги нет ничего индивидуального или субъективного – это типичный ответ на травму, обычный для приматов и, возможно, для менее сложных форм жизни, например, для птиц, о которых говорил Хинде и за которых был высмеян Боулби. Не рождение и не сексуальное соблазнение, а утрата или угроза утраты фигуры, которая защищает от хищников, казались подходящими источниками генерализованной первичной травмы. Однако после этого многообещающего начала Боулби, кажется, отбросил добрую часть своих размышлений: кто-то должен заботиться и защищать, но от кого или от чего должен быть защищен ребенок? В этом обнаруживается определенная тавтология, когда опасность, исходящая от хищника, становится опасностью утраты опекуна.
Испытывали ли, таким образом, кричащие в аэропорту Бомбея дети, окруженные многочисленными и явно любящими опекунами, неадекватную привязанность к одной фигуре, как интерпретировал бы их поведение Боулби? И да, и нет. Может быть, это был массовый случай дезорганизованной привязанности в условиях городской бедности. Возможно, на них повлияли резкая смена внимания, внезапное отсутствие, чрезмерная стимуляция и ситуация оставленности, которые так или иначе означали отсутствие матери. Возможно, однако, что это было связано со степенью и типом опасности – хищник, странная среда, чрезмерность. В «Боге мелочей» (см. главу 3) Арундхати Рой со всей остротой описывает и представляет жизнь индийцев в постоянной близости от травмы. Масштабная травма затмевает личную трагедию: