Дверь в сад открыта.
Она чувствует, что у нее за спиной кто-то есть, и не успевает обернуться. Огромная ладонь накрывает ей рот, другая держит за шею, ее отрывают от пола. Тама не может ни крикнуть, ни даже вздохнуть, но сражается, как тигрица, чтобы вырваться из смертельных объятий. К Таме подходит второй мужчина. Огромный, больше двух метров. Он наставляет на нее пистолет и прикладывает палец к губам:
– Пикнешь, пристрелю. Ясно?
Тама кивает. Ее ставят на пол и прижимают к стене, потом вдавливают дуло пистолета в живот.
– Где он? – шепчет мужчина.
Тама сразу его узнает. Она вспоминает, что видела его на вечеринке, где была вместе с Изри, что зовут его Матео, но все называют его просто Тео и что он работал на Маню и Изри.
– Где он? – повторяет Тео.
– В спальне…
Они знаком приказывают ей пройти в коридор. Тама не знает, надо ли ей кричать, сможет ли она криком разбудить Изри. Но когда подходит к двери, то начинает орать:
– Из! Беги!
Тео лишь крепче сжимает ей плечо, и они врываются в комнату. Гигант включает свет и наставляет пистолет на Изри, но тот продолжает спать.
«Чертов алкоголь», – думает Тама.
Тео по-прежнему не отпускает ее, он улыбается, когда видит, что Изри беззащитен перед ним.
– Надрался, как сапожник! – смеется он.
Он поворачивает Таму лицом к себе и смотрит ей прямо в глаза:
– Буди своего парня…
Он нес ее на руках. Иногда она открывала глаза. Иногда встречалась с ним взглядом.
Но ее взгляд не выражал ничего.
Габриэль вышел из лесу, увидел вдалеке холм. Силы покидали его, ему хотелось отдышаться, но драгоценные секунды утекали. Действовать надо было быстро, поэтому он снова зашагал.
Полчаса спустя Габриэль добрался до дому. Положил девушку у камина и разжег огонь. У нее было переохлаждение.
Он раздул угли и покачал головой.
Нет, не нужно ее согревать.
Лучше оставить ее умирать.
Почему у него не получалось это сделать? Почему он постоянно откладывает неизбежное?
Он дрожал, зубы стучали, девушка же медленно погружалась в сон. Габриэль быстро переоделся и занялся незнакомкой. Снял с нее мокрые вещи, перевязал рану и завернул в одеяло. Они находились в метре от языков пламени, и Габриэль почувствовал, как кровь снова побежала по его жилам. Он продолжал сжимать свою гостью в объятиях.
– Ну же, давай просыпайся! – умолял он.
Лучше бы он сказал «засыпай».
Может быть, он просто сходит с ума.
Нет, он уже давно сошел с ума. Давно потерял рассудок.
– Лана, помоги, – шептал он. – Помоги, прошу тебя…
Габриэль долго укачивал незнакомку. Зачем бороться? Он не мог ее убить, Лана ему запрещала. А желание Ланы являлось для него законом.