Когда Грег раздвигает мне ноги, я начинаю орать. Выкрикивать только одно имя:
– Изри!
– Зови, зови, дурочка! Твой прекрасный принц в тюряге!
Нет. Господи, только не это. Прошу, не допусти этого.
Но в этот момент Богу нет до меня дела.
Грег меня насилует, а я повторяю и повторяю имя Изри.
Только он может помочь мне пережить боль, стыд, отвращение.
Надругательство.
Над моим телом, над нашей любовью.
Мне кажется, что это длится несколько часов, но на самом деле проходит несколько минут. Грег обессиленно падает рядом с мной, а я лежу без движения, стиснув зубы, закрыв глаза. Он гладит меня по бедру, и я стараюсь сдержать рвотные позывы.
Я и без этого чувствую себя грязной.
– Изри относился ко мне, как к куску дерьма. Для него существовал только Маню. Маню то, Маню се… Я был пустым местом. Так что сейчас я лишу его всего… Всего! Бизнеса, бабла и телки.
– Он тебя убьет! – цежу я сквозь зубы.
– Оттуда, где сейчас, он ничего сделать не сможет! И, если хочешь знать, это я его сдал. Один звоночек. Рассказал, где найти убийц этого племянничка Сантьяго… И хоп! Ни Маню, ни Изри! Легкотня…
Я чувствую, как во мне начинает бурлить ярость. Если бы только он меня развязал. Если бы только мне хватило силы удавить его собственными руками…
– Из убьет тебя, урод!
– Надо бы поучить тебя уму-разуму, – вздыхает Грег. – Чтоб повежливее была…
Я извиваюсь, пытаясь высвободиться, а он в это время открывает ящик и достает наручники. Я спрашиваю себя, где он их взял, хотя это последнее, что должно меня интересовать. Он получает несколько ударов, но ему удается надеть на меня наручники. Потом он снова раздвигает мне ноги. Я ору так громко, что он зажимает мне рот рукой.
– Я понимаю, почему ты ему так дорога, нашему Изу! Ты и правда горячая штучка!
Пока ужас повторяется, я снова и снова взываю к Изри, но никто не может меня услышать.
Когда наконец Грег оставляет меня в покое, у меня получается сползти с этой проклятой кровати и забиться в угол. Руки у меня по-прежнему скованы. Я сворачиваюсь в клубок от боли.
К побоям я привыкла.
Но изнасилование намного хуже.
Ужаснее, чем все пытки, которым я когда-либо подвергалась.
По бедрам течет кровь. Больно и физически, и морально, сердце ноет.
И мне страшно.
Я попала в лапы к хищнику, который играл со мной в кошки-мышки. И будет продолжать эту игру.
Я подтягиваю ноги к груди и прижимаюсь лбом к изодранным коленкам. И начинаю беззвучно плакать.
Изри, клянусь, больше я этого не допущу. Никогда.
Лучше умереть.
Грег возвращается в спальню уже ночью. Зажигает свет, я зажмуриваюсь. Когда я открываю глаза, он стоит, склонившись надо мной, и улыбается. Эту его улыбку я сейчас ненавижу больше всего.