– Но ты же смогла стать медсестрой, – сказал Владимир, – работаешь в престижной клинике, тебя там все уважают…
– А я не к этому стремилась! Я хочу оперировать! Я хочу делать операции на сердце, на мозге, на сосудах, пересаживать органы. И я знаю, что могу это делать. Это моё призвание. Но у меня не было папочки, как у неё, чтобы я смогла реализовать свои возможности, свой талант. Она бы тоже никем не стала, если бы не её родители, – слёзы исчезли из её голоса, в нём появился металл.
– Лидия, – наконец подала голос Татьяна, – как же ты можешь так говорить? Мы же были подругами. Я любила тебя, как сестру…
– Видишь, как ты глупа, – Лидия даже запрокинула голову, пытаясь театрально захохотать. – Ты даже не смогла распознать моих истинных чувств. Мало того, ты делилась со мной своими сердечными тайнами, доверяя такие детали, по которым твоих ухажёров можно было легко найти. Я звонила им и сообщала пикантные подробности твоей интимной жизни (которые сама же и придумывала), после чего они тебя бросали. И не смотри на меня так. Кстати, я представлялась твоей бывшей сокамерницей. Мол, вместе в тюрьме сидели. Когда они интересовались, за что тебя посадили, я говорила, что ты – воровка, да к тому же покушалась на жизнь своего любовника.
– Вот и накаркала себе тюремную камеру, – с усмешкой сказал Адамс.
– Хватит, – жёстко оборвал Владимир. – Уберите её отсюда.
– Давайте наручники, – распорядился начальник тюрьмы.
Железо звонко щёлкнуло на запястьях Лидии.
– Отведите её в камеру, – сказал он. – Туда, где Боброва сидела, На её место.
Когда дверь за Лидией захлопнулась, Татьяна сидела, закрыв лицо руками. Ей хотелось заплакать, зарыдать безудержно, но слёз не было, только стон вырывался из груди:
– Боже мой! Боже мой!
– Да что вы так переживаете, – попробовал утешить её начальник тюрьмы, полный человечек с большой лысиной. – Типичный случай: синдром неудачника. У меня таких полтюрьмы сидит. Обозлились на весь белый свет, мстят всем вокруг, словно все виноваты в их неудачах. Да полно вам убиваться, мисс. Разве вы книжек не читали про таких неудачников?
– Пойдём, Танюша.
Владимир вывел её из стен тюрьмы. Как часто она представляла себе этот момент, когда она выйдет отсюда, вылетит, выпорхнет и как счастлива она будет! Не думала она, что так гадко будет на душе и так нерадостно от встречи со свободой.
– «Мать Тереза»! «Флоренс Найтингейл»! – с горечью произносила Татьяна.
На улице лил проливной дождь, первый весенний дождь. Видя, что Таня намеревается идти пешком, Владимир попробовал остановить её.