Среди его знакомых женщин многие, поговорив беззаботно о том о сем, вдруг начинали жаловаться на собственную судьбу, говоря, как счастливы, должно быть, монахини, удалившиеся из суетного мира. Однако их холеная внешность наводила на мысль, что они не вполне искренни. Менджюн смотрел на аккуратные прически, выдающие работу дорогого парикмахера, на ярко-алый маникюр, и его охватывало чувство, что перед ним — диковинные животные неизвестной ему породы. Кто они, откуда, зачем существуют, в чем смысл их жизни? В глубине его души, однако, жило сомнение в справедливости подобных претензий к женскому полу, ведь веских аргументов в подтверждение сложившегося у него впечатления тоже было недостаточно.
Мужское тело он знает! Потому что сам мужчина. И ему прекрасно известно, до какого градуса порой разгорается в груди пламя страсти. А что и как происходит в женской душе — это для него тайна за семью печатями. Законы естественных наук трудноприложимы к самому себе, и от учебников по физиологии фактически мало толку. Попытка понять, что такое страсть женщины, равносильна попытке понять тайну смерти, не испытав ее. Но если считать, что это непостижимо, то тогда его руки, столь нерешительные в отношении женщин, оказываются просто бесполезным придатком, годным разве что на пребывание в карманах. Итак, подведем итоги. Достоверно известно, что представляет собой мужчина. Абсолютно непонятно, что скрывает за своими дверьми красивый дом, именуемый женщиной, сколько в нем комнат и какое в них убранство. Завтра, на шесть вечера, у него назначена встреча с Кан Юнай. Так они договорились. После обеда надо зайти к учителю Тену, а затем уж бежать на свидание. Он опять вспомнил ее смеющееся лицо. Выключил свет и лег в постель. Дождь постепенно прекратился.
На другой день он пешком, по склону горы Намсан, отправился домой к Тен-сонсэну. На определенных этапах жизненного пути на человека оказывают влияние разные люди, иногда, на первый взгляд, ничем не примечательные. Так случилось и с Менджюном. Тен-сонсэн был археологом, путешественником и убежденным холостяком. Ему уже перевалило за сорок. Жил он вдвоем со своей бабушкой в просторном старомодном доме, построенном в корейском стиле, и занимался популяризацией малоизвестных исторических фактов. Два его сборника — «Аравийские ночи истории западных стран» и «Аравийские ночи истории Востока» — неплохо продавались. Среднего роста, хорошего телосложения, на переносице несколько оспинок. Президент США Линкольн говорил, что когда человеку за сорок, у него должно быть свое лицо. У Тена было свое лицо, и очень симпатичное.