Как ни странно, но неудачная попытка обратиться к силе немного приглушила начавшуюся панику. Я понял, что умру, а когда смирился с этим, решил, что эта мысль не может мне помешать бороться до конца.
В локте всё же зажал рану целиком, точечно вызвав защиту. Головная боль кольнула, намекая о моей наглости, но всё же добился того, чего хотел. Хлестать кровь из руки перестала, хотя бы от потери крови не умру.
Сжатые мышцы отгородили оторванную кисть, и она, пару раз качнувшись, порвала кожу своим весом и упала на пол, разбрызгивая кровь.
Я же в этой время, прищурившись, гипнотизировал ранее на ноге. И даже почувствовал какой-то отклик. После чего снова переместил взгляд на руку. Там всё было хорошо, кровь не текла. Хотя, чего хорошего в том, что я теперь однорукий?
Головой вертеть я не мог, так что приходилось осматривать только глазами.
На ноге и руке кровь перестала течь, раны теперь почти не болели. Но это в сравнении. Пули в животе, когда я попытался закрыть там раны, вызвали боль уже постоянную. Хорошо хоть, ни одна из них не попала в сердце, а то уже бы откинулся.
Тут в битве, что происходила вокруг меня, образовалось затишье, невольно привлекая моё внимание.
Креалковский в крови и ранах лежал у стены справа от меня. Его окружило четверо в штурмовых тактиках, пистолет из его руки выбили ногой.
И тогда внутрь разгромленной лаборатории вступила Зайне собственной персоной. Гордо задранный подбородок, красивый костюм с короткой юбкой, ничуть не похожий на тот спортивный, в котором она отправлялась со мной на это задание. Надо же, успела переодеться. Да ещё и в одежду, которая явно не с чужого плеча. Точно, она же говорила, что совсем недавно тут жила и работала.
Ведьма гордой походкой дошла до раненого Креалковского, бросив мимолётный взгляд на окровавленного меня. Меня оглядели, отметив рану руки и живота. В результате осмотра мне была выдана презрительная усмешка… после которой смертельно раненый Иван явно был забыт. Вот если бы я умирал, она бы постаралась побыстрее отсюда свалить, чтобы не быть свидетельницей смерти. А так, это не она меня подстрелила, а её люди. Клятва ей ничего не сделает, умысла или приказа точно не было.
Не желая, чтобы она радовалась ещё больше, старательно сдерживал вопль, который вырывался из-за боли в пробитом животе. Это я от искреннего удивления невольно расслабил напряжённые мышцы в районе пресса, когда увидел, кто зашёл в помещение.
Нет уж, не собираюсь я просить о помощи. Прекрасно понимаю, что с меня потребуют снять клятву на силе духа, плюс самого заберут в рабы или убьют. В дополнение, наверняка потребует снять ментальную печать, я этого сделать точно не могу. Печать накладывала Эльза, а её тут нет.