Саша вернула свой взгляд на меня, задумалась. Я не мешал, стараясь не звякать вилкой по тарелке, потому что «неприлично». Голод я уже приглушил, так что мог себе позволить быть немного аристократом.
— Иван. — К каким-то выводам она пришла, судя по всему. — Я хочу заключить с тобой сделку. Или нет, это будет не сделка, а договор. Договор о намереньях.
— В чём моя выгода? — Любой договор, который хотя тебе предложить, надо сначала оценивать с той позиции, что ты за него получишь. И вот если тебе это действительно надо, тогда смотреть, а чем тебе придётся ради выполнения договора пожертвовать.
— Я отдам в твоё распоряжение всё своё состояние. — Решительно заявила мне девочка, которой до распоряжения своими деньгами ещё ждать четыре года, насколько я помню. — Чуть больше десяти миллионов. За это я только прошу…
— Стоп! Извини, но твои деньги меня не интересуют. — На такую туфту я не куплюсь. Не стоит даже слушать, чего она там собралась требовать за то, что я никогда не получу.
Девочка сначала открыла рот в изумлении, но потом словно что-то там поняла.
— Да, извини. На секунду забыла, кто ты. — Вот теперь она сильно расстроилась. Слёз не было, но по лицу и так всё было видно.
И тут её логика сделала какой-то вообще непонятый финт:
— Я тебе совсем не нравлюсь? — Тоскливо переспросила она.
— Откуда такой странный вывод из нашего разговора? — Не мог я не заметить вслух. — Ты очень красивая, не верь тому, кто скажет обратное.
Похоже, лучшая подруга Полина всё-таки развила комплекс у девушки. Лучшая подруга, как же. С такими подругами никаких врагов не надо.
— Тогда в чём дело, скажи мне? — В её словах был не вопрос, а тоска по чему-то потерянному. Скорее всего, она потеряла надежду на что-то. — Почему Алина, Лиза, Кристина… Все тебе понравились, а я — нет! Я же красивая, ты сам сказал! Ещё и Полинка, как тебя увидела, так сразу чуть слюной не подавилась.
Последняя фраза словно забрала все её силы. Саша расстроено осунулась, впала в депрессию. Молча начала снова лениво ковыряться в своей тарелке, но так и не съела ни кусочка.
Кстати, а я вот не помню эту самую Полину. Видимо, ничего не представляла из себя, тогда я со многими такими знакомился.
Честно говоря, вообще не понимаю, что Саша от меня хочет. Смотреть на расстроенную девушку было тяжело, но я никак не мог придумать, чем ей помочь. Разве что выслушать, чего она там хотела от меня, когда говорила про договор.
— Ты говорила про договор. — Напомнил я ей. — Скажи, какое условие ты хотела озвучить?
— Мне действительно нечего тебе предложить. — Возвращение к теме разговора её ничуть не взбодрило. Голос у неё оставался тоскливым и тусклым. — Денег у тебя и у самого много, девственность моя тебе, я вижу, не нужна. — Она задумалась, потом грустно покачала головой, и больше ничего не сказала.