же должен был тебя сюда привезти.
— Соблазнить мужчину, показав ему свою голую служанку? — Не понял я.
— Да. — Кивнула Эльза. — Не могла же она сама встретить его в таком виде. Это было бы неприлично.
— А так это было прилично. Стой! — Остановил я всё возможные объяснения нюансов голых служанок и связанного с этим этикета. — Это не моё дело.
— Ты, главное, его сиятельство не опозорь. — Приняла Эльза моё нежелание в это влезать. — Вещи тебе привезут завтра, пока сиди тут.
— Мне нужны деньги. Телефон купить. — Вспомнил я о том, что мне завтра надо перезвонить адвокату. — У меня денег нет вообще.
В полиции мне вернули всё, кроме наличных. Оба медальона повесил на себя, потому что не помнил, который из них мой, а который снял с умершего Стёпы. Даже обе визитки были внесены в опись, но по бумагам при задержании я был полный ноль в финансовом плане. Всю наличку носил с собой, так что теперь стал нищим.
Прошлый телефон, как и трекер с пистолетом, изъяли, как вещественную улику. Больше всего было жалко куртку, куда она делась, я так и не понял. В описи она отсутствовала.
— Это тоже завтра, после встречи с графом. — Кивнула Эльза, показав, что проблему поняла. — Поешь и поспи. В ванной есть бритва, срежь свою начинающую поросль. Утром поедем к графу, нужно чтобы ты выглядел на уровне. Понял?
— Да.
— Тогда оставляю тебя тут. Не скучай.
На этом же этаже нашлась шикарная ванная комната. Я прошёлся по ближайшим комнатам, смело открывая двери. Одна из дверей была (неожиданно) шкафом с постельным бельём и полотенцами. Прихватил парочку, навестил душ, побрил свою начинающую темнеть редкую поросль под носом, вернулся в свою спальню, и теперь валялся на кровати в своей комнате.
В КПЗ — камере предварительного заключения — я провел пять суток до предъявления обвинения. Душ там не был предусмотрен. После меня должны были отправить в СИЗО, но не стали, так как была большая вероятность, что меня вот-вот выпустят на подписку. В общем, не мылся я около восьми дней, так что сейчас испытывал неимоверные ощущения тихого блаженства.
— Господин? — В дверь постучали, раздался голос Настиной служанки. — Ужин готов.
— Сейчас иду. — Крикнул я через дверь и начал одеваться.
Снова надевать грязную форму на чистое тело не хотелось, но из одежды ничего больше не было. Точнее, в одном из шкафов я нашёл халаты, но они все были женскими. Лучше я в грязном похожу, чем в этих коротких розовых с бежевым тряпочках.
Тем более, там же где-то бегает настоящая аристократка. Её кондрашка хватит, если я приду на ужин в халате. У них же принято переодеваться к трапезе. Остатки былой моды, когда вытирали руки об одежду. Которая так и называлась — затрапезная.