— Хорошо, меня все устраивает.
Тут же вытащил из сумки требуемое количество денег и камней и выложил на прилавок. Снял с плеча перевязь с ножнами от меча и тоже положил рядом. Ходить по городу с пустыми ножнами я не собирался.
— Оставляю меч на сутки. Завтра утром мы снова навестим тебя. И у меня просьба — прошу никому не рассказывать про этот меч. Это касается и тебя Никол.
Охранник и Фридрих понятливо закивали головами.
Дальше начался шоп — тур по лавкам. Женщины оказались в своей стихии и упивались появившимися возможностями. Я даже не вникал в ассортимент покупок, лишь оплачивал итоговый счет, который объявляла Маша. Мне кажется женщины больше радовались не приобретенным товарам, а самому процессу выбора, разглядывания, совещаний между собой. Ну и торгу конечно, в котором они вместе с Евой активно участвовали. Из всего перечня товаров, приобретенное нами, стоит лишь упомянуть об одной книге, которая нашлась у того самого торгаша, у которого я выкупал цепь. Это было не художественное произведение, а скорее заметки путешественника. Называлась рукописная книга так: Измышления доброго купца Иеронима из города Миттельберга, о путешествии по землям франков, королевству Готенланд и степных пустошах, населяемых дикими кочевниками, рекомыми мунгами и кшитарами.
— Что то навроде «Хождения за три моря», нашего Афанасия Никитина — прокомментировала Маша. — Сгодится для чтения.
Написано сие творение всего 10 лет назад. За книгу пришлось отдать две золотые монеты. Дорого стоят знания, как годовое жалование дружинника. Такими темпами до всеобщей грамотности здесь дело нескоро дойдет. Лет за 500 наверное, а может и больше. В нашей реальности первые книги были в основном религиозного содержания. Самыми образованными в то время были священнослужители, они и двигали вперед письменность и зачатки науки. А здесь этого нет, вернее есть, но в недостаточных количествах для просвещения. Но нам не следует забивать себе голову посторонними вещами. У нас тут более приземленные интересы.
Вечером в гостинице Ева разбирала закорючки этого писаки и читала нам вслух. Я лежал на большой кровати и бездумно пялился в потолок. Ох и занудное и унылое чтиво, это сочинение купчишки Иеронима. Лишь только она начала читать эту муть, я раззевался и меня стало клонить в сон. Действует это повествование усыпляюще, не хуже снотворного. По сравнению с ним, наш самый последний графоман, представляется литературной глыбой масштаба Булгакова или Ремарка…
Во всех лавках Ева дотошно расспрашивала торговцев о том, где можно приобрести алхимические ингредиенты. Все лишь разводили руками и не могли нам помочь в этом вопросе. И лишь в лавке у старичка, у которого Татьяна покупала лечебные снадобья, нам улыбнулась удача.