Спустя несколько часов после ухода Лени, к несказанному удивлению Фастова, Туйчиев решил еще раз с ним побеседовать.
— Давайте уточним, — предложил Арслан, — когда в последний раз вы видели облигации на своем месте.
— Около полутора месяцев, — ответил Леня и пояснил: — Тиражи трехпроцентного займа бывают, сами знаете, через полтора месяца. Так вот, в прошлый раз мама сама решила проверить и достала облигации из сундука. Я хотел взять записную книжку, но мама отказалась, сказала, что так надежней.
— Значит, в промежутке между двумя тиражами вы облигаций не видели?
— Я не видел, но уверен: они лежали на месте.
— Откуда такая убежденность? — поинтересовался Туйчиев.
— Просто никто, кроме нас с мамой, не знал ни о существовании этих облигаций, ни, тем более, где они находятся. Да и сундук, как я уже говорил, закрывается на замок, — привел Леня последний и решающий довод.
— Замок-то замок, но ключ же лежал на виду. Вспомните, Леня, может быть, в это время кто-то посещал вас и хоть ненадолго оставался в квартире?
— Нет, не было такого, — ответил Леня и неожиданно замолк. «Алишер!.. Он еще тогда в сундуке белье постельное брал и на бабушкину сумку обратил внимание, — внезапно обожгла его мысль, но он тотчас отогнал ее. — Чушь! Глупость!»
— Вспомнили? — спросил с надеждой Туйчиев, по-своему расценив паузу.
— Нет, — ответил Леня.
Туйчиев продолжал задавать вопросы, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь ниточку, ведущую к облигациям, но тщетно. Исчезновение облигаций пока было такой же тайной, как и случившееся в парке. Оставалось надеяться и ждать.
Арслан понимал, что предъявление облигаций, на которые выпал выигрыш, может произойти в любом населенном пункте и вовсе не обязательно в их городе. Недаром это ценные бумаги на предъявителя. Кто их предъявит, тот и получит выигрыш. Если они все же похищены, хоть и неясно как, то вряд ли похититель рискнет получать по ним выигрыш здесь, в городе...
Все должно было решиться в ближайшие дни, если только похититель не воспользуется правом получить выигрыш, когда все успокоится. Но хорошо ли ориентированы работники сберкасс? Проявят ли они необходимую бдительность и выдержку? Все эти вопросы не давали покоя Арслану.
Николай не связывал воедино эти эпизоды и решил, как он заявил, заняться делом. Будучи убежденным в причастности Юдиной к избиению Фастовой, Николай считал необходимым в первую очередь выяснить мотив.
— Надо проследить весь жизненный путь Юдиной и Фастовой, — твердил он.
— Хватит для выяснения двух жизней одной твоей? — спрашивал не без иронии Арслан. — Срок расследования, установленный законом, кстати, гораздо короче.