Несмотря на то, что утки так плохо обошлись с ними, Скороход пожалел их и простил им. Много горя видят они, и можно было понять их недоверчивость.
Отдохнув и погревшись на солнышке, наши путники приготовились к новым испытаниям и встречам. Берег болота был уже не так далеко, но Остроносик предупредил их, что, пока они достигнут твердой земли, им придется встретить немало трудностей.
— Кроме того, именно теперь не следует забывать об опасности, — сказал он. — До сих пор мы пробирались по мелкому участку болота, а сейчас пройдем через более глубокие места. Там повстречаем опасное племя. Вот почему нужно глядеть в оба.
Действительно, вступив во вторую тростниковую рощу, они повстречали птиц, очень похожих на уток. Эти птицы ловили рыбу. Они ныряли в воду друг за другом и плыли под ней, загребая крыльями так быстро, что Копуша и Скороход изумились их ловкости.
Приблизившись, они заметили, что птицы были двух видов. Одни — черные и безобразные, с зелеными глазами и большими, слегка загнутыми книзу, клювами. Другие, похожие на них, были так же безобразны, но поменьше.
— Это бакланы, лучшие в мире рыболовы, — объяснил Остроносик. — Они хитры и смелы. А вон и другие их товарищи. Смотрите, как они облепили вон ту иву.
Невдалеке, там, где виднелась низкая и кривая ива, сидело с десяток бакланов. Их зобы, набитые рыбой, были сильно вздуты.
— Эй, Остроносик, — окликнул кто-то крысу. — Куда это ты ведешь своих спутников?
— Не бойся, Кудлатик, — обратилась водяная крыса к внезапно вынырнувшей из воды птице, чья черно-зеленая голова напоминала своим длинным, торчащим на затылке, пухом голову непричесанного мальчика. — Не съедим твою рыбу.
— Дело не в рыбе, — ответил Кудлатик. — Тут наши гнезда, ты же любишь яйца. Смотри, мы не прощаем.
— А это еще кто? — спросил Скороход. — На голове-то — словно колючки!
— Поганка, — объяснила тетя.
— Этот не страшен, — сказал Остроносик. — Я боюсь только цапель. Забыл вас предупредить: берегите глаза. У них дурные повадки.
— Где они, эти цапли? — поинтересовалась Копуша.
Остроносик не ответил. Внимание его привлекла другая голова, высунувшаяся из воды. Два пучка черных перьев, торчащие в стороны, й вздутые щеки делали ее похожей на змеиную голову. Изо рта ее вырвался громкий, подобный поросячьему визгу, крик. Длинный красный клюв и, в особенности, красные глаза придавали этой птице что-то зловещее и мрачное.
Все молча смотрели на нее. Они были поражены, и их удивление возросло еще больше, когда птица показала над водой часть своей спины. На ней покоились двое ее детенышей. Остальные плыли рядом, окружив мать.