Внимательно присмотревшись к трещине вдоль спины на скорлупе, я подумал, что она напоминает эфы на деке скрипки. Тогда мне показалось, что и пустая скорлупка звучит как музыкальный инструмент, и я придумал хайку».
Юто не упоминал о смерти своего брата или отца. И все же Риэ знала, что дерево сакуры, о котором он говорит, должно быть, то самое, которое тогда выбрал ее муж. Ей было неизвестно, и правда ли он прошлым летом один ездил в парк, расположенный вокруг кургана, и пережил такое впечатление, или это был плод его воображения, но в любом случае она представила, как ее мальчик стоит один у дерева и, слушая пение цикад, смотрит на пустую скорлупку, и не могла остановить слез. Она не знала, есть ли у него этот самый «ранний талант», но теперь она впервые поняла, каким утешением стала для него литература. Она бы не смогла додуматься или порекомендовать ему это, этот способ преодоления жизненных испытаний он нашел для себя сам.
Больше года, до того момента, как она получила материалы расследования от Кидо, она не знала, как звали ее покойного мужа, а когда выяснила, что его настоящее имя было Макото Хара, ей показалось, будто встретилась с ним заново. Хотя у нее не было чувства, что она сможет сразу же переименовать его во всех своих воспоминаниях с их первой встречи до последней перед его смертью.
При жизни она называла его Дайскэ-кун, но это оказалось чужим именем, которое она использовала по незнанию, и ей больше не хотелось так звать его, однако в душе она не могла перейти и на имя Макото-кун. Ведь она больше не могла получить от него ответ, правильно ли было его так звать.
По информации в отчете Кидо она узнала, что муж был на два года моложе ее, а не на один год старше, как она всегда считала. Теперь Риэ поняла, почему ей всегда хотелось добавить суффикс — кун к его имени, который используют для младших по возрасту.
Когда Кидо уехал, она впервые за долгое время смогла посмотреть на фотографии мужа на своем компьютере. Она подумала, что он, наверное, хотел, чтобы его называли настоящим именем. Наверное, он надеялся, что его полюбят не как Дайскэ Танигути, а как Макото Хару.
Риэ никогда не слышала о Кэнкити Кобаяси. Судя по материалам, это было нашумевшее дело, но она просто не помнила, видела ли что-то подобное в новостях. Подробности дела были такими жестокими, что она сомневалась, стоит ли показывать эту часть материалов Юто.
Убийства — это был какой-то совершенно чужой для нее мир, поэтому в душе все всколыхнулось, когда она узнала, что член ее семьи пострадал от этого. При встрече Кёити тогда предположил, что ее покойный муж, возможно, был убийцей. Узнав о том, что убийцей был отец ее мужа, что бы на это он сказал? Возможно, что-то вроде «а я же говорил». Но ее муж никогда не совершал преступления.