— И правда все хорошо?
— Да. Я здоров, ничего не болит…
— Тогда что с тобой? Настроение?
Юто оставался неподвижным, было видно, что он думает. Он уже был выше ее ростом, и на щеках появились прыщи.
— Скажи мне.
Юто снова почесал голову, провел руками по лицу, закусил губу и стал подыскивать слова.
— Я… не хочу менять фамилию… Мы не можем оставить фамилию Танигути?
Риэ с досадой на себя подумала, почему же раньше не догадалась об этом. Она ведь ничего не рассказала ему про то, что узнала о покойном муже, а просто сообщила, что они меняют фамилию. А Юто тогда, как ни странно, только кивнул, больше ничего не спросив.
— Когда я родился, у меня была фамилия Ёнэда. Потом вы развелись, и я стал Такэмото, в начальной школе я стал Танигути. В средней школе все — и ребята из моего класса, и из младших классов — зовут меня Танигути. А теперь мы опять станем Такэмото? Возможно, тебе будет привычно с этой фамилией, но для меня это фамилия бабушки и дедушки. Мне как-то странно. Каждый раз, когда меня будут называть Танигути, мне придется говорить, что я теперь опять Такэмото. Мне не хочется этого делать…
— Понимаю.
— Мам, если ты опять выйдешь замуж, моя фамилия опять изменится! Хорошо бы, чтобы вообще больше не было никаких фамилий…
Юто демонстративно хлопнул себя по коленям и улыбнулся.
— Я больше не выйду замуж. Мне уже хватит.
Для Риэ перемена фамилии в связи с замужеством была делом естественным, однако когда она оказалась в доме родственников первого мужа, то резко почувствовала что-то странное: ведь фамилия принадлежала не только ее мужу, но и всем этим чужим для нее людям. Возвращаясь в дом родителей, она всегда с нежностью думала о своей девичьей фамилии Такэмото, которая еще жила внутри ее. Со вторым мужем ситуация была совершенно иной, но отторжение, которое вызвал Кёити при первой встрече, вероятно, имело такие же корни.
А что, если человек не любит своих родных родителей? Значит ли это, что он не будет испытывать привязанности и к своей фамилии?..
— Мам, ты уже забыла папу?
— Как я могу его забыть.
— Когда мы наконец похороним урну с его прахом? Ты перестала совсем о нем говорить. Это странно.
— …
— А можно я оставлю себе фамилию Танигути, когда ты опять станешь Такэмото? Мне… мне жалко папу. От него отвернулась родная семья, и мы его вроде забыли.
Звук старого кондиционера подчеркивал напряженную тишину первого школьного дня.
У Юто стал ломаться голос, когда они семьей ездили в Бэппу на праздник Обон, а после возвращения стал совсем низким. Возможно, из-за этого сын вдруг стал казаться Риэ взрослым.