В комнате раздалось: «Я призвал тебя, теперь ты мой!».
Мгновенно оттолкнув девушку, он привстал, разглядывая свою грудь под футболкой, всего лишь несколько царапин от ногтей, в которых проступило немного крови, но никаких подкожных порезов, ничего. Во рту чувствуется привкус чистоты, да и на зубах чистота какая-то абсолютно чистейшая, чего никогда не бывает. К тому же в горле еще что-то чувствуется, что-то там застрявшее, но это не так. Постепенно он приводит себя в чувства и отходит от столь странного занятия любовью и наконец, начинает здраво мыслить, но все еще в каком-то гипнотическом состоянии.
— Нет, я не могу. Извини! — Алла лежала на постели, и слушала. — Просто не могу. Знаешь, я люблю мою Анну, а ты всего лишь похожа на нее. Твои жесты, прикосновения, поцелуи совсем не те, что я знаю, но я не осуждаю тебя, ты ведь не знала мою жену, — искренне с чувством достоинства говорит он. — К тому же тебе еще жить и жить, ты так молода еще, а я… — Александр грустно вздохнул, вытягивая из глазных яблок немножечко слезинок, — мое время неумолимо проходит, и неизвестность ожидает меня впереди. Я очень боюсь смерти! — Он взглянул на нее, ища ответ в глазах, и увидел крупицу страха в расширенных зрачках.
— Я тоже, — тихо заключила она, и рука скользнула на ногу, показавшись со спины Александра.
— Это неумолимый факт жизни, к нему стремится любой, это кульминация процесса пребывания на земле. С годами становится все сложнее скрывать стареющее тело, — взгляд устремился в застекленное окно, заволоченное туманом. — Время неумолимо движется вперед, а человек двигается вместе с ним.
— Но я еще не так стара как вы?! — Алла расположилась сзади и вот вторая рука упала на другое колено.
— Подожди немного, — заверял ее он — скоро ты не заметишь, как пролетит отведенное тебе время, и у тебя останется лишь маленький временной отрезок. Вот тогда ты осознаешь, что в своей жизни ты не успела сделать многого, а время ушло. Винить в случившемся останется только себя.
Хотя такую девушку, точь-в-точь похожую на его жену он видел впервые, и был совершенно уверен в том, что она его понимает всеми фибрами своей души, заглядывая глубоко дальше его понимания. С ней он чувствовал себя молодым. Он представлял, как его немного морщинистое лицо разглаживается, первые седые волосы опадают, а вместо них вырастает большая красивая шевелюра, обвисшая кожа на теле исчезает. Но рано или поздно надо осознавать, что мечты-то мечтами, а жизнь идет.
— Я люблю вас! — шепчет на ухо она.
— Нет, — отрицает он, — это всего лишь уловка, чтобы затащить меня в постель. Я не такой глупый парнишка, каковым был раньше.