— Мне надо идти. Вы со мной? — Встав с постели, сказал Александр.
— Да. Все равно ни черта из-за тумана не видать.
— Тогда пошли.
На первом этаже на кухне послышался резкий шум с грохотом разбивающейся посуды. Он представил себе, как тарелки с червями валяются на полу, и те продолжают ворочаться и ползать, ища чтобы еще такого поесть. Но ничего не произошло, все в порядке, тошноты не было.
— Что это? — Алла живо одернулась и встала.
— Собака с вами?
— Да. Внизу.
— Вот как! Пойдем, посмотрим, — Александр оглядел комнату, не найдя ничего подходящего, подошел к обветшалой стене и оторвал кусок выступающей доски.
Он старался выглядеть как можно спокойнее, хотя бешеная чечетка в его сердце не утихала. Мышцы ног задрожали, и по ним прошел холодок, руки немного разжали доску. Его волосы прилипли ко лбу от пота, от него попахивало грязью. Должно быть, я выгляжу отвратительно, смущенно подумал он, я не должен ни перед кем отчитываться. Голова повернулась к стоявшей сзади Алле и глаза оглянули тело сверху донизу, отметили полуголое тело, из одежды на нем присутствовал только лифчик и трусики, девушка одевалась. Александр поморщился. Это была его боль, он успокаивал себя от прошедших бурных фантазий, и подавлял чувство разврата в организме, — о да, как он хотел ее трахнуть — и он сам должен справиться с ней, вынести ноющую внутри боль, разрывающую плоть на куски.
Давно Александр не брал в руки предметы служившие избиением для других. Доска, простая деревянная, дряхлая доска, в ней ничего лишнего и непредсказуемого. Бить — вот какова ее работа. А есть ли другая? Несомненно, но сейчас в его руках это орудие убийства, могущее калечить людей, зверски и мерзко. Когда Александр был молод, еще намного раньше, чем состоялась встреча с Анной, он был частым гостем в камере предварительного заключения милиции, но его отец милиционер всегда вытаскивал его, из-за чего оба не ладили, и Александр возвращался к воровству. Он даже стал чувствовать себя как дома, сидя в камере, чего не позволял отец. Мать же отказалась от своего ребенка при разводе, продлившегося весьма долгое время, а маленький малыш Саша, достался в довесок отцу, в то время как его пятнадцатилетний брат остался жить с матерью. Представляете, каково это, жить без мамы? Думаю, многие из вас и не знают всей суровой правды. «Тебе наплевать на меня!», кричал Александр на отца, «Я всего лишь пытаюсь помочь тебе сын», отвечал отец на наплевательское отношение к себе, «Тогда помоги мне, вот я стою перед тобой! Измени меня тварь! — из-за этих слов он получает по лицу кулаком», — чуть ли не плача от гнева иронизировал Александр. Поэтому скрытый невидимый след оставался на лице Александра, он чувствовал свою вину за отца, умершего в этот же день после этих слов. Разбился в автокатастрофе. И в этот же день он замкнулся в себе, чувствуя вину в случившемся.