— И впрямь, что ли, начальник ты ему? — полюбопытствовала она.
— Слушайте вы его, — пробормотал Виктор, — товарищи мы по работе.
— Не местный, поди? Я их, местных-то, всех знаю, фамилия как?
— Нет, не местный, — уже сквозь сон проговорил Виктор. — А фамилия — Голубь.
— Ишь ты, — улыбнулась старуха, приняв стакан. Она укрыла Виктора одеялом, что-то приговаривая.
— Что вы, бабушка?
— Это я так. Ничего. Спи, голубь, спи.
И он заснул...
Сдача «единого» идет успешно! За последнюю семидневку собрано сельхозналога по Ачинскому уезду на 84 173 рубля (с начала кампании на 416 320 рублей)...
(Из газеты «Красноярский рабочий» за 17 января 1925 года)
12 января возле поселка Березовка в лесу совершено разбойное нападение на почту, похищено 46 000 рублей, сопровождающие убиты...
(Из оперативной сводки по Сибкраю за 1925 год)
— Голубь! Голубь! Оглох, что ли? К Васильеву! Сейчас, сразу, он просил.
Начальник Ачинского угрозыска Тимофей Голубь кивнул кричавшему и стал пробираться к выходу из зала. Съезд начальников милиции только что закончился, все, громко переговариваясь, поднимались с мест.
Голубь добрался до подотдела за 15 минут и зашел в кабинет, где полгода назад его утвердили начальником угрозыска. Начальник подотдела Васильев, высокий, плотный мужчина лет сорока, в военной гимнастерке, перетянутой ремнем, пригласил его сесть.
— Сводку читал?
— Читал. Вы разбой имеете в виду?
— Нет, — Васильев перегнулся и показал Голубю отчеркнутое красным карандашом место. — Читай.
«Банда Брагина передислоцировалась из Балахтинской волости. По имеющимся сведениям, он направился в сторону Красноярска...»
— Я сам эту сводку готовил, — проговорил Голубь.
— Когда?
— Неделю назад.
— С тех пор что о Брагине слышно?
Голубь пожал плечами:
— Да, слава богу, тихо. Последний раз, когда он записки написал в Трясучую, Курбатово, Парново, ему мужики насобирали денег, не по тысяче рублей с деревни, конечно, но прилично, и он затих.
— А ты где был?
— Арсений Петрович, что я сделаю? У меня в городе работы не продохнуть. Грабежи замучили, вон, даже в «Красноярском рабочем» по нам проехались. Теперь какой-то взломщик объявился, квартир шесть уже полетело. А на вокзале не знаю, что со «скрипушниками» делать: чистят пассажиров. В Балахте Подопригора есть, вот пусть и пасет Брагина.
— Ох и дипломат ты, Тимофей, прямо Чичерин. Подопригора меньше твоего работает. Кстати, в Балахту его вместо Жернявского кто рекомендовал, не ты ли?
— Ничего себе рекомендовал, — буркнул Голубь. — Форменный грабеж был... теперь я без стола приводов. Сидит там у меня плашкет — ни два, ни полтора. А у Сашка все горело, даром что молодой. Ну, чем я виноват, что какая-то ворона в Балахте поставила начмилем белого офицера?