«С выходом наших войск на рубеж Бахчисарая, — вспоминал Яков Григорьевич Крейзер, — противник ударами своей авиации задержал продвижение частей 51-й армии, особенно на перевалах и горных дорогах, где повсеместно были устроены завалы методом взрывов. И только спустя несколько дней, когда наша авиация получила необходимое количество горючего, возобновились наступательные действия 51-й армии. При поддержке штурмовой авиации части армии с ходу захватили передовые позиции противника на внешнем оборонительном обводе Севастополя, а к исходу 18 апреля 417, 267 и 77-я стрелковые дивизии совместно с 19-м танковым корпусом овладели Федюхиными высотами»>{289}.
Велик был наступательный подъем в войсках. Ближайшие задачи им командующий фронтом генерал армии Толбухин определил в приказе, который в этот же день был зачитан во всех ротах и батареях. «Товарищи бойцы и офицеры 4-го Украинского фронта! — говорилось в приказе. — Под вашим ударом в течение трех дней рухнула „неприступная“ немецкая оборона на всю глубину Перекопских, Ишуньских, Сивашских и Ак-Монайских позиций. На шестой день вами занята столица Крыма — Симферополь и одни из основных портов — Феодосия и Евпатория…
Сегодня части армий вышли к последнему рубежу севастопольской обороны противника на реке Черная и хребту Сапун-Гора, что в 5–7 км от Севастополя.
Необходим последний организованный решительный штурм, чтобы утопить противника в море и захватить его технику, к этому вас и призываю…»>{290}
Враг был, однако, все еще силен и изощрен в обороне. Попытка овладеть Севастополем с ходу силами всех армий 4-го Украинского фронта, к глубокому сожалению, не удалась. 18 апреля «наступали по всему фронту, — вспоминал П. К. Кошевой. — В полосе нашего корпуса войска приблизились к подножию Сапун-Горы, но далее продвинуться из-за мощного, хорошо организованного огня противника не смогли. Потери же понесли и израсходовали артиллерийский боезапас. Чувствовалось, что враг сидит крепко и выбить его с подготовленных и удобных позиций можно только после подготовки наступления по всем правилам военного искусства.
Командарм Я. Г. Крейзер, выслушав мой доклад по итогам дня, ничего не сказал. Видимо, успеха не было нигде. Он только приказал усилить разведку противника, организовать ночные действия отдельными отрядами и всемерно ускорить подвоз боеприпасов»>{291}.
Ставка Верховного главнокомандования с пониманием отнеслась к сложившейся ситуации. Поступил приказ тщательно подготовить операцию, произвести перегруппировку войск, пополнить части и соединения личным составом, подвезти боеприпасы, горючее. Командующий 51-й армией занимался этими вопросами, как всегда, обстоятельно. Тогда-то и имел место эпизод, о котором известно из воспоминаний П. К. Кошевого и который весьма наглядно характеризует деловой стиль Крейзера.