. Какова же была радость Кошевого и его подчиненных, «когда лучи солнца вырвали из предрассветной мглы алые флаги на горном склоне [Сахарной Головки], обращенном в нашу. Значит, там наши… Теперь будь спокоен за правый фланг. Бросай все силы корпуса на Сапун-Гору»
>{365}.
«Артиллерийская и авиационная подготовка началась [ровно в 9.00]… Тысячи снарядов, мин и бомб пахали и перепахивали обращенный к нам склон и гребень Сапун-Горы… Полтора часа артиллерийской и авиационной подготовки подходили к концу…
— Пора, Петр Кириллович, — вывел меня из раздумий голос Сапрыкина. — разрешите дать команду на переход к огневому валу?
Это значило, что сейчас артиллерия перенесет огонь на первую позицию обороны противника и последует атака пехоты. Начнется штурм»>{366}.
«Задолго до рассвета саперы 12-й Мелитопольской штурмовой инженерно-саперной бригады под командованием полковника П. Г. Павлова проделали у подножия Сапун-Горы более десяти 15-метровых коридоров в многорядных проволочных заграждениях противника… Эта нелегкая, стоившая крови подготовка, осуществленная саперами, позволила головным частям 77-й стрелковой дивизии под командованием полковника А. П. Родионова в течение нескольких минут достигнуть первой линии вражеских траншей…
С нашего наблюдательного пункта было хорошо видно Сапун-Гору, — писал С. С. Бирюзов. — Она вся окуталась дымом и пылью. То и дело фашисты выскакивали из укрытий, пытаясь контратаковать наши части. Завязались кровавые рукопашные схватки…»>{367}
«В который уже раз за войну мы видели, как воины начинали атаку, — писал много лет спустя, по-прежнему, как в тот майский день, испытывая волнение и боль, П. К. Кошевой. — Командиры рот, их заместители по политической части и командиры взводов рывком поднялись на брустверы траншей на исходном положении и зашагали к Сапун-Горе. Они оборачивались назад, наблюдали, как переходят в атаку бойцы подразделений, что-то кричали им и снова шли на врага. Офицеров настигли, а затем опередили цепи атакующих бойцов.
Дым и пыльные облака, поднятые артиллерийской подготовкой, скрывали от нас штурмовые группы и взводы, которые, пользуясь артиллерийской подготовкой, заранее выдвинулись вперед, почти вплотную к обороне противника. С переносом артогня в глубину они устремились на врага…
Противник ответил сильным огнем. Многочисленные орудия и пулеметы, скрытые среди нагромождения камней, в блиндажах, дотах и дзотах, теперь изрыгали потоки пуль и осколков… Многие из воинов падали и более не поднимались…»>{368}
Вражеский огонь был настолько плотным, что быстрого продвижения войск добиться было невозможно. По сравнению со своими соседями — дивизиями полковника А. И. Толстова и генерала Ф. М. Бобракова, наступавшими соответственно справа и в центре, чуть дальше продвинулись войска левого фланга корпуса — дивизия полковника А. П. Родионова. Кошевой принял решение помочь дивизии Толстова огнем артиллерийского резерва корпуса. Бойцам 417-й стрелковой дивизии удалось, наконец, захватить первую траншею (а их только в первой линии обороны было три).