.
В своих воспоминаниях Лещенко неизменно с уважением и благодарностью отзывался о людях, с чьей помощью рос в профессиональном отношении. Его добрая память о командирах батареи, под началом которых ему довелось служить — Е. П. Донце, И. Ф. Кабалюке, А. А. Рулле и П. А. Моргунове (в 1941–1942 гг. — начальник береговой обороны ЧФ и СОР, генерал-лейтенант), многое говорит о человеческих качествах Алексея Яковлевича.
Служба спорилась, однако наступил 1937 г., по всей стране ширилась кампания по выявлению «врагов народа», доносы множились, эта мутная волна накрыла и Лещенко. В компетентные органы поступила порочащая помощника командира секретного объекта информация: его отец — якобы бывший царский офицер и служил в белой армии, а его родственником является известный в эмигрантской среде певец Петр Лещенко. Донос свою подлую роль сыграл: Лещенко исключили из партии и уволили со службы.
Моряк не смирился, толкался во все партийные двери флота, а затем обратился с жалобой в ЦК ВКП(б). Видно, не черствой душе попала она в руки. Из Москвы пришло предписание тщательно разобраться в ситуации. Парткомиссия флота направила одного из своих членов на родину Лещенко, и собранный им материал позволил отклонить все наветы. Решение парткомиссии батареи было отменено, и Лещенко восстановили в партии. Сразу сдвинулся с места и вопрос восстановления на службе. Алексею предложили вернуться на ранее занимаемую должность, но молодой командир выдвинул свои резоны против. Не хочу, заявил он, чтобы люди, которые ранее видели в нем «примазавшегося к партии», теперь, ощутив его требовательность и взыскательность, воспринимали их как придирки и попытки свести счеты. Командование согласилось, и Лещенко был назначен командиром батареи 122-мм орудий.
Но родная 35-я батарея не отпустила. Менее чем за год до войны, в сентябре 1940 г., старший лейтенант Лещенко, окончивший к тому моменту годичные курсы усовершенствования командного состава ВМФ, стал ее командиром. «Вступая в командование 35-й батареей, мне не пришлось тратить время на ознакомление с организацией боевой и повседневной службы, не пришлось изучать технику и боевые свойства батареи, — писал наш герой. — Все это я знал и, нужно прямо сказать, знал основательно»>{431}.
Слова не расходились с делами. По итогам года 35-я ББ была признана на флоте лучшей и завоевала переходящий приз командующего вице-адмирала Ф. С. Октябрьского.
На 29 июня 1941 г. штабом флота была запланирована комплексная стрельба с 30-й батареей «Совместный бой двух крупнокалиберных батарей с главными силами противника». Но надо ли говорить, что когда наступило 22 июня, моряки флота стали руководствоваться уже не программами боевой учебы и экзаменовал их не старший начальник, а противник?