Судьба Пашкевича сложится грустно. После смерти Екатерины император Павел в 1797 году уволит его с единовременным вознаграждением, без пенсии. И в этом же году композитор скончается, оставив вдову с годовалой дочерью без средств к существованию.
Екатерина сама написала много пьес и опер, а её статс-секретарь Александр Храповицкий стал её своеобразным соавтором. Дело в том, что Екатерине не удавались стихи, а он умел превращать её прозу в лёгкие, изящные строфы. Екатерина объясняла свою любовь к сочинительству: «Если вы спросите меня, зачем я пишу такую пропасть комедий и опер, я буду отвечать подробно: во-первых, это меня забавляет, а во-вторых, я желаю поднять русский народный театр, который за неимением пьес находится сейчас в некотором заброшенном состоянии».
Современники писали: «“Начальное управление Олега”» – опера, либретто к которой написала сама императрица Екатерина, и рядом с названием – её рукой пометка: “Пьеса сия – подражание Шекспиру, но без сохранения театральных обыкновенных правил”».
Граф Эстергази вспоминал: «Я не в состоянии судить о подробности представления, но уверяют, что в этой пьесе много замысловатого. Олег преподаёт своему молодому питомцу много великих наставлений о том, как нужно жить и править. Поэтому я постигаю восторг зрителей, знающих, кто сочинил сию пьесу».
Действительно, Екатерина в такой своеобразной форме давала наставления своему любимому внуку Александру. Некоторые её фразы есть смысл напомнить: «Я хвалю всегда громко, а порицаю всегда вполголоса»; «Нету ничего опаснее, как захотеть на всё сделать регламенты»; «Издавая закон, всегда ставь себя на место того, кто должен ему подчиняться»; «Учтивость основана на том, чтобы не иметь худого мнения ни о себе, ни о ближнем»; «Сделать ближнему пользу, значит – сделать пользу себе».
Граф Эстергази был в восторге от спектакля: «Что до одежд, то они превосходят всякое впечатление. Это золото и серебро, и верность времени соблюдена в них со всею точностью. Уверяют, что постановка стоила страшных денег. Кроме расходов на гардероб, примерно пятнадцать тысяч рублей».
«Премьера прошла с невиданной торжественностью. Шестьсот статистов от лейб-гвардии Егерского полка, хоры исполняли придворные певчие и певчие лейб-гвардейского Преображенского полка. Это одно из лучших зрелищ в мире», – вспоминали иностранные послы.
Строительство театра обошлось примерно в 40 тысяч рублей. В то время это были баснословные деньги (для сравнения – через 100 лет гонорар Чайковского за «Лебединое озеро» составил две с половиной тысячи рублей серебром, что давало возможность купить целую деревню со ста душами). При этом содержание итальянской труппы, которая была немногим больше двадцати человек, обходилось Екатерине в 53 тысячи рублей. Это тот пример, откуда взялась база для развития российской оперы, российской музыки, российской драматургии. Конечно, чудес на свете не бывает, и для того, чтобы превратить Эрмитажный театр в живущий театр-музей и воскресить тот дух, который здесь жил, нужны были огромные деньги.