Эрмитажный театр стоит на фундаменте первого Зимнего дворца Петра I. Дерзость Кваренги, которая так поощрялась Екатериной II, заключалась в том, что зодчий понял: за один год выстроить новый театр невозможно, значит – нужно использовать что-то старое. Через Зимнюю канавку нашлось здание старой постройки. Чтобы оно стало театром, Кваренги решил построить переход и использовать в качестве основы для театра стены и фундамент старого Зимнего дворца Петра I. Архитектор использовал двор, боковые стены (каре), и как чашку этот амфитеатр театра он вставил во двор. Боковые стены стали готовыми конструкциями, которые использовались, чтобы стать основными стенами театра. Мало того, именно под сценой этого театра, где порхают балерины, находится комната, где скончался Пётр I.
Как любила Екатерина этот театр! Любил его и Кваренги, который никуда не уехал, несмотря на то что климат Петербурга для него был слишком тяжёл. В те времена в контрактах у итальянских архитекторов и музыкантов был пункт: они вправе расторгнуть контракт по климатическим условиям.
Требования к театру были самыми высокими, с точки зрения машинерии театр был оборудован абсолютно по-европейски. Уровень технического оснащения Эрмитажного театра был настолько высок, что даже после его закрытия в 1935 году его колосники были отданы Дворцу культуры имени Горького, который сейчас находится у Нарвских ворот, а планшет сцены был поставлен в старом Мариинском театре. То есть технические характеристики Эрмитажного театра того времени более или менее соответствовали техническим характеристикам театров XX века.
В Эрмитажном театре играли самые лучшие актёры. Им хорошо платили, с ними много занимались, репетировали. Помимо итальянской и французской работала ещё и русская труппа. Екатерина Великая была заинтересована в том, чтобы французские пьесы и итальянские оперы переводились на русский язык и исполнялись русскими актёрами. Ведь если они будут идти только на языке оригинала, то они не получат такого широкого распространения и не станут демократичными. Затраты на постановки опер составляли порядка 15–16 тысяч рублей.
Сергей Евтушенко рассказывал: «Опера была тогда самым популярным жанром, сродни нынешнему кинематографу. В опере было всё: музыка, текст, декорации, игра актёров, работа режиссёра, световые эффекты – Эрмитажный театр был оборудован по последнему слову техники. В Фаэнце, на мероприятиях, посвящённых двухсотлетию со дня смерти Сарти – придворного композитора Екатерины и Павла I, к своему величайшему изумлению, я увидел изданную партитуру оперы “Армида и Ринальдо”, которая была написана и впервые поставлена именно здесь, в Эрмитажном театре, и рукопись которой хранится у нас в библиотеке. И у меня возникла идея – изучить, исполнить и издать весь архив Сарти. Возродить этот огромный период Эрмитажного театра – тот фундамент, на котором возникла вся наша русская музыка».