– Я в этом не сомневался.
– Вторая новость: Лилли Флетчер, похоже, по уши втюрилась в своего кавалера.
– Кто он?
– Грек. Пианист. Аккомпанирует русской певице Надеждиной. Мы, кстати, видели их выступление, когда сидели с Баркли на Виноградах.
Войта вынул из внутреннего кармана пиджака, свёрнутый вчетверо лист и протянул Климу Пантелеевичу.
– Я тут всё изложил подробно. Но на словах скажу: по документам зовут его Апостол Панайотис. Снимает седьмую комнату в доме номер шесть на Спалёна улице. Вход в комнату так же из проходного двора.
Частный детектив пробежал глазами текст и спросил:
– Удалось его сфотографировать?
– Да.
– Что ещё о нём известно?
– Они гастролируют по Европе по ресторанам. Недавно вернулись из Ревеля.
– Из Таллина, Вацлав, из Таллина.
– Да какая разница?
– О! Для эстонцев разница огромная. Поверьте, друг мой, они очень щепетильны в этом вопросе.
– И ещё один неприятный момент, шеф: я довёл сегодня этого музыканта до кофейни «Унион», что на Гибернской улице. Он там общался с одним типом. Говорили они недолго, минут пятнадцать. Незнакомец ушёл первым, я решил проследовать за ним, но он, почувствовав слежку и от меня оторвался.
– Жаль, друг мой, очень жаль.
– Но, – Войта воздел перст к потолку, – я подстраховался. В «Унионе» прошёл в комнату для мужчин. И на выходе щёлкнул на камеру эту парочку. По крайней мере, этот второй у нас есть на одной фотографии. Правда, за качество снимка я не ручаюсь. Он сидел вполоборота.
– Неплохо.
– И ещё, – Войта бросил на стол связку отмычек, – девятый номер подходит к наружной двери комнаты грека. Там два оборота. Я проверил.
– Спасибо.
– Пришлось смазать дверные петли, чтобы не скрипели.
– Молодец какой!
– Я так скоро загоржусь!
– Я буду в лаборатории.
– Как скажете, шеф.
Клим Пантелеевич взял «Кодак» и скрылся за дверью.
Ещё через час, не сказав никому не слова, Ардашев покинул контору.