— В постоянстве, — пробормотала она заученный с детства девиз и невольно расширила глаза от удивления, ибо надпись гласила несколько иначе.
….твоя сила в постоянном развитии». Она несколько минут не отрываясь смотрела на надпись, в надежде, что та исчезнет, как и барельеф на котором два человека, мужчина и женщина, стояли плечом к плечу, держа на своих ладонях звездную систему и словно протягивали её ей.
— Бред, — она обхватила голову руками, чувствуя полную растерянность. — Сплошной бред! Тойк!
— Здесь, хозяйка, — кот с поклоном шагнул из поднявшегося с пола вихря.
Аска ткнула пальцем в сторону барельефа.
— Ты это тоже видишь?
Тойк повернул голову в указанном направлении, затем вновь перевел взгляд на хозяйку и молча кивнул.
— А следы, там…, — она указал большим пальцем себе за спину, — … в зале?
— Видел, — после секундного молчания признался Тойк. — И это заставляет сбоить мою логику.
— Мою похоже тоже, — пробормотала Аска и, мотнув головой, добавила: — Ладно, время жмет, надо идти, но потом вернемся сюда и еще раз все осмотрим. Хочу разобраться, понять…Запомни уровень.
— Как скажете, хозяйка, — не стал спорить электронный белкокот.
* * *
Сартана Нарвака можно было назвать по человечески красивым, если конечно не обращать внимание на полное отсутствие носа, который ему заменяли две узкие щели, синюю кожу, да черный ежик волос на голове, больше похожих на длинные иголки дикобраза. А так он был высок, по-спортивному подтянут, до педантичности аккуратен и обладал вполне миловидными чертами лица, которые несколько портил широкий лоб в данный момент покрытый символизирующими о глубокой задумчивости морщинами.
Судя по лежащему перед ним документу, сайлсы опять без объяснений задерживали поставку теркета, а это в свою очередь означало, что вновь придется задействовать и без того порядком опустошенные резервы. В принципе, можно было бы вытянуть и на имеющихся запасах, но в верхах опять затребовали слишком много энергомодулей, на какие-то одни ведомые им цели, так что снова придется как-то выкручиваться. Сартан скрипнул зубами, воздел глаза к потолку, мысленно выругался, после чего закрыл папку и, аккуратно положив её в стопку, где обитали «дела, взятые под личный контроль», потянулся за следующей, но ушедшая в сторону дверь заставила его руку замереть на половине пути.
Худенькая девичья фигурка шмыгнула внутрь и замерла у порога «вытянувшись по струнке» и приложив раскрытую ладонь правой руки к левому плечу.
— Я прибыла, наставник.
Рука Сартана двинулась дальше, он взял папку, раскрыл её и несколько минут упорно делал вид, что изучает содержимое, не обращая внимания на злые взгляды, что бросала в его сторону бывшая ученица. Наконец решив, что выдержанной паузы достаточно, он поднял глаза и, с легким укором посмотрев на пришедшую, сказал: