— Ну если тебе стали нравится подобные девушки, дружище, то могу сказать лишь одно — оголодал, — усмехнулся Максим, переглядываясь с Дорнером.
— Не оголодаешь тут, — буркнул в ответ Сашка. — Я мужчина молодой, можно сказать цветущий, в самом соку так сказать, и воздержание для меня есть «нож вострый».
— Ничего страшного, еще пару годков потерпишь, достигнешь просветления, познаешь дзен и прочие тайны вселенной, начнешь с духами общаться…
— Опосля, придумает новое учение, наберет кучу учеников, станет великим сенсеем, — поддержал Максима профессор, — и начнет сеять в душах великое, доброе и наверняка вечное.
Малышев оглядел едва сдерживающих смех друзей и, театрально насупившись, буркнул:
— Смешно им. «Старый пень» — которому нифига уже не нужно и «Везунчик» с любящей его красавицей… — Кима, взглянула из-за плеча Максима и показала Сашке язык, тот показал в ответ и, вздохнув, жалостливо добавил: — И я: одинокий несчастный путник, старый солдат позабывший слова любви….
— Бедный, — андроида поднялась со своего места и, подойдя к Сашке, погладила его по голове. — Не бойся, найдем мы тебе самочку.
— Правда, правда, — Малышев сделал «щенячьи глазки».
— Правда, — кивнула в ответ та.
Тут уж не сдержался никто: Максим расхохотался, Дорнер уткнулся лицом в ладонь и тихонько всхлипывал, а Кима то и дело дергала ушами в разные стороны, продолжая c серьезным видом поглаживать Малышева по голове.
— Едрен, аж на слезу пробило, — наконец выдавил Марк, проводя пальцами по глазам. — Давно так не смеялся.
— Я тоже, — сказал Максим, вытирая выступавшие слезы.
— Серьезные просто мы чересчур стали. Сидим как сычи на ветках, каждый в думах и размышлениях о своем. А психологическая разгрузка порой всем полезна, — Сашка подмигнул возвратившейся на место Киме. — Верно, подруга?
Андроида согласно кивнула.
— Вот, — Малышев нравоучительно воздел указательный палец вверх. — Расслабляться нам нужно братцы почаще…, — он улыбнулся. — Хотя, про подругу я вполне серьезно.
— Найдешь еще, — махнул рукой Максим. — Вон сколько девушек вокруг, причем различных цветов, разновидностей, а порой и мохнатости.
— Вот только на аркасок я бы западать все же не стал, — вставил Дорнер. — По сути они птицы и, для тех, кто не силен в биологии поясню: у них одно место, что для любви, что для испражнения, да и яйца он оттуда же откладывают.
— Ну спасибо, профессор, всю романтику мне обга…расстроили, — хохотнул Александр. — Ладно уж, аркасок вычеркну.
— Кстати, народ, я вот тут подумал: вам не кажется странным, что мы в основном одних гуманоидов встречаем? — перебил их Максим, отсмеявшись.