Ростила посмотрела вокруг, разыскивая взглядом Любаву. Ее тревожный взгляд перехватил Добровит, как раз удачно откусивший кусок калача и оглянувшийся в поисках соперницы. Он сразу бросился на помощь Ростиле, но Збигнев крепко в нее вцепился и не отпускал. Заметив неладное, к друзьям подбежала Любава. Однако кинжал она в ход пустить боялась, а освободить Ростилу, не пустив в ход оружие, они не могли. Збигнев лихо от них отбивался, удерживая пленницу левой рукой перед собой. На помощь к ним никто не шел, потому что такие похищения были вполне в духе времени. Над Вроцлавом царило карнавальное веселье. И неизвестно, как долго бы все это продолжалось, если бы Любаву не нашел Всеслав. Он-то меч вытащить не побоялся, и ровно через четверть минуты Ростила была свободна. Збигнев предпочел временно отступить. Всеслав бережно оттер лицо своей невесте от сажи ее собственным широким мокрым рукавом, все равно платье было безнадежно испачканным, и только потом сказал.
- Любава, тебя Харальд срочно просил вернуться в замок. С Творимиром что-то случилось.
С Творимиром ничего особенного не случилось. Он попросту напился. И пока что тихо сидел в своей маленькой горнице рядом со столиком, на котором красовался внушительный, оплетенный лозой кувшин. Харальд заблокировал ему выход, стоя на пороге, но и входить вовнутрь боялся.
- Не хочу с ним драться. Он раньше, как напьется, так подраться был здоров. И Марьяна далеко. Что теперь будет!
Всеслав вспомнил Харальдову историю о разнесенной Творимиром в мелкие щепки корчме и, не говоря ни слова, отправился искать нужное снадобье.
- Любава, попробуй вмешаться, — тихо продолжил Харальд. — Он тебя любит. Ты ему как дочка.
Любава осторожно подошла к понуро сидящему на скамье Творимиру. Тот поднял на нее мутный взгляд и снова потянулся к кувшину.
- Уйди, Любава, — тихо сказал он, — горе у меня.
- Творимир, хватит, — чуть ли не плача сказала девушка, пытаясь отобрать у него кувшин с настойкой. — Так горю не поможешь.
- Нет, я буду напиваться, — затягивая слова, ответил новгородец, крепко держа кувшин. — Мне сказали, что я скотина. И я буду пить, раз я скотина. И не говори мне сейчас о Марьяне, — с яростью добавил он.
- Я не говорю, — испуганно сказала Любава.
- Вот и хорошо. Уйди.
- Действительно, отойди, Любава, — сказал Всеслав, подходя к столику Творимира с еще одним кувшином с настойкой и еще одной кружкой. — Подвинься, Творимир, вместе выпьем.
Он снял Творимирово зелье со стола, поставил на скамью рядом с собой, оставив на столе только кувшин с принесенной им настойкой.