- Подожди немного, — тихо сказал Всеслав, опуская руки и чувствуя себя, как приговоренный к казни и получивший надежду на возможное помилование. — Мне нужна минута, чтобы прийти в себя.
Они помолчали. Любава тоже была заметно взволнована. Еще бы!
- Нет. Старгард находится не на границе с поморянами, — наконец сказал Всеслав. — Эта крепость находится на польско-германской границе. Недавно построенная крепость, одна из тех, что должны закрыть нашу границу от немецких набегов на наши деревни и гроды. Знаешь, какой главный источник доходов германских рыцарей? — горько спросил он, неотрывно глядя на Любаву. — Рабы. Уведенные в плен жители наших земель.
- И что, по-твоему, произойдет той ночью, когда мы хитростью усыпим гарнизон приграничной крепости? — не поднимая глаз, так же тихо как и он, волнуясь, спросила новгородская дружинница.
- Прорыв границы германцами, конечно же. Но не только ими одними. Несколько лет назад германский император Генрих заключил союз с племенами поморян для борьбы с князем Болеславом. После смерти Генриха многое распалось, но многие связи сохранились… Недавно в Арконе бросался священный жребий. Мы точно не знали, куда отправятся воины Свентовита под красными знаменами. Теперь, я думаю, это ясно.
Любава с силой потерла лицо и опустила руки.
- Что нам делать?
- Нам? — переспросил Всеслав. — Ты ведь понимаешь, что в плане княгини я тебе не помощник.
- Никто из наших не будет участвовать в том, что приведет к захвату в плен множество людей.
- А как же Рагнар? Твой отец Рагнар?
- Не знаю, — с болью ответила Любава и посмотрела на него. — Неужели мы вместе ничего не придумаем?
Он, колеблясь, смотрел в ее ясные глаза.
- Хочешь, я поклянусь, что не предам тебя ради спасения своего названного отца? — сглотнув, спросила Любава.
- Поклянись.
Она вытащила нательный крестик на цепочке, поцеловала его.
- Клянусь, что ни мыслями, ни делом, ни словом не буду участвовать в том, что принесет вред жителям этих земель, даже ради спасения жизни моего отца. Клянусь, что сохраню в тайне все, что ты мне доверишь.
Она еще раз поцеловала крест и вопросительно посмотрела на пристально глядящего на нее воина. Он все еще молчал. Не привык никому настолько доверять. Так многое зависело от его скрытности. А ведь была еще и властная, опасная княгиня, которой Любава на его глазах благодарно целовала руку.
- Отец Феофан — монах. Тот, кто уже умер для мира. Он никогда не одобрит такого плана по своему спасению. Я без стыда не смогу смотреть ему в глаза, если мы его так спасем.
- Мне действительно лучше тебе довериться, — решился Всеслав. — Я не успеваю поступить иначе. Вы обязаны будете по дороге допросить и обезвредить вождя лютичей. Именно он, скорее всего, должен подать сигнал соплеменникам, что крепость беззащитна. Вам самим придется решать, когда рассказать правду Предславе. Осторожнее с ней, Любава, очень тебя прошу. Вы должны предупредить пана Тшебеслава о готовящемся нападении… Я напишу тебе королевскую грамоту, требующую освобождения Рагнара, а сам отправлюсь за подкреплением.