Выдержал паузу.
— Что он делает, мэтр?
«Призрак не двинулся с места, — сообщил профессор. — По-прежнему находится над магазином. Ваше воззвание, юноша, не возымело на него никакого действия».
Я махнул рукой.
Снова зевнул, не позаботившись о том, чтобы прикрыть рот ладонью.
— Ну, и ладно, — сказал я. — Ещё будет меня умолять поговорить с ним — вот увидишь. С кем ему ещё болтать, если не со мной? Признаюсь, я бы не отказался выслушать от него пару советов. Всё же опыт работы в этом городе у старикашки побольше моего. Но нет — так нет. Не стану настаивать. Пусть себе молча подслушивает, старая обиженка. Хоть не стонет по ночам — и то хорошо.
* * *
Сегодня я принарядился во всё новое (и как меня заверил продавец одежды — модное), прежде чем спустился в магазин при пекарне: помнил, сколько женщин встретил там вчера. Молодой организм настойчиво требовал наладить тесные отношения с местным дамским сообществом. А налаживать отношения тут было с кем: то и дело представлял аппетитные формы некоторых вчерашних покупательниц; одну из них (не запомнил её лица) я даже видел сегодня во сне — кровь вскипала при воспоминаниях о том, что мы с ней там проделывали.
Немного расстроился от того, что не смог полюбоваться на себя в зеркало — чтобы довести свою внешность до идеала. Но зеркала в Персиле оказались непозволительной для мелких торговцев роскошью; в доме мастера Потуса я не обнаружил ни одного. Должно быть, старый пекарь не слишком-то любил смотреть на своё отражение. В его почтенном возрасте я тоже наверняка завешивал бы зеркала тканью. Но в свои нынешние двадцать испытывал острое желание проверить: действительно ли выгляжу неотразимо.
Профессор заверил меня, что заметных изъянов, которые следовало бы немедленно исправить, в моём облике не обнаружил. Пришлось поверить ему на слово. Тем более что урезанная версия бывшего заведующего кафедрой некромантии не умела врать: в этом я успел убедиться. Я немного покривлялся, разминая мышцы лица — готовился много улыбаться. Стребовал с профессора заклинание обонятельной иллюзии — пахнуть розовыми лепестками лучше, чем потом. В полной боевой готовности направился к лестнице.
* * *
Толпившиеся в зале магазина покупательницы примолкли, заметив меня (снова ни одного мужчины — те хлеб не покупают, что ли?). Едва ли не хором пожелали мне хорошего дня, не забыв назвать «мастером Карпом» — приятно, когда тебя узнают в лицо. Услышал от горожанок похвалы в адрес своей продукции. Ответил на вопросы женщин о моих планах по развитию предприятия («Всё будет; обязательно; но потом»). Заметил, как сиявшая горделивой улыбкой Лошка кому-то подмигнула — подала знак.