А считать деньги вскоре придётся. Ведь налоги в Персиле платили не раз в год, как я привык; и даже не поквартально. Стражники забирали свою долю ежедневно. Прочие инстанции обещали являться за деньгами в аккурат раз в десять дней. И теперь я понял, почему так часто. Чем бы они вывозили горы меди в конце года? Ведь получали они плату не только от меня.
Я поинтересовался у призрака, как при жизни распоряжался деньгами он. Выслушал лекцию о правильном использовании и хранении наличности. Пользуясь наводкой старого пекаря, отыскал в чулане четыре потрёпанных бочонка. Туда их спрятал наследник имущества мастера Потуса. Держать деньги в бочках мне раньше не приходилось — будет новый и забавный опыт.
Высыпал монеты из мешков на пол в гостиной — снова обалдел от их количества. Платили за хлеб в основном мелкими монетами: за три дня лишь дважды рассчитались серебрушками. Я с тоской вспомнил о бумажных купюрах и безналичных банковских операциях. Тут невольно посочувствуешь местным воришкам: чтобы украсть у меня все эти средства, им потребовались бы не только крепкие мускулы, но ещё и лошадь с телегой.
Мне не понадобилось спускаться вниз, чтобы уточнить в амбарной книге цифры выручек магазина за прошедшие дни. Для этого у меня был профессор Рогов. Он заменял и блокнот для записей, и калькулятор. Функционально он был не хуже, чем тот компьютер. Ведь Мясник в своё время освоил не только магические науки — уделил время и математике. Мэтр сразу же мне выдал, сколько и кому я должен буду вскоре заплатить.
Я вздохнул, уселся на пол и принялся раскладывать монеты по кучкам. В одну для поварской гильдии, в другую — для княжеского клана. В третью — для главы города. Не позабыл и о местном криминалитете. Их долю решил после ссыпать в бочку покрепче. Чтобы господа бандиты не подумали, будто я ими пренебрегаю: в криминальной сфере часто встречались… обидчивые люди.
Пока я перебирал монеты, лекции по пекарскому делу ни на миг не прекращались. Светившаяся голубым светом призрачная фигура старого пекаря стояла за моей спиной — голос пекаря бубнил в моей голове. Профессор объяснил мне, что облик привидения — не что иное, как причуды моей фантазии. Как выглядел мастер Потус при жизни — неизвестно. Но моё воображение придало слепку его личности образ коротконогого старика.
А вот лицо пекаря всё ещё оставалось безликой маской. Мой мозг не озаботился придумать внешности призрака мелкие детали. Или же мне попросту хотелось, чтобы привидение слегка походило на забавное облако — было эдаким человечком из светящегося плотного тумана, не походящим на настоящего, живого человека или восставшего мертвеца.