Когда он наконец перестал ворочаться в постели и затих, ему приснился Ван Гог, рисующий ирисы. В какой-то момент Ван Гог превратился в графа ди Луну из оперы Верди. Он пытался схватить Лючию в образе Леоноры, чтобы силой отвести ее к алтарю. Потом раздался хлопок, точно звук фейерверка, итальянское небо взорвалось фонтаном огней и падающие звезды долго-долго не гасли над головами Мити и Калверта, почти соприкасавшихся плечами, скрытых от посторонних глаз в саду за статуей Аполлона.
Первым забеспокоился лакей Найтли Джеймс Портер. Около восьми часов утра он, как обычно, постучал в дверь господина, чтобы подать ему кофе. Однако Найтли не отозвался. Это удивило Портера: вот уже десять лет он приносил утренний кофе в одно и то же время, и Найтли неизменно бодрствовал и даже работал. Он всегда поздно ложился и рано вставал.
Лакей отнес поднос на кухню и возвратился через полчаса со свежесваренным кофе. На этот раз безответный стук привлек внимание Шабо, а также Бэзила и Мити, которые одновременно выглянули из своих номеров.
– В чем дело? – спросил владелец отеля.
– Что-то не так, сэр, – ответил Портер. – Мистер Найтли не отвечает, а дверь заперта изнутри.
– Бичем! – позвал Шабо. – Попросите Дюпона принести запасные ключи.
Через минуту в коридоре появился Том Бичем со связкой ключей.
– Дюпона нет на месте. Я не смог его найти.
Шабо сердито нахмурил брови и постучал в дверь журналиста:
– Мсье Найтли, это Жан Шабо. Позвольте войти.
Он повернул ключ в замке и вдруг непроизвольно дернул рукой, едва не выронив всю связку.
– Простите, – пробормотал старик. – Видимо, кольцо слегка разошлось. Снова поранил палец…
Он шагнул в комнату, Митя и Холлуорд зашли следом за ним. Последним переступил порог Портер с подносом, кофе почти остыл. Немая сцена продлилась несколько долгих секунд. Потом Митя, не найдя другой опоры, с тихим стоном привалился к заваленному бумагами столу Найтли. Сам Найтли лежал на кровати, бессмысленно глядя в потолок. На его губах, волосах, одеяле – всюду – лежали хлопья снега. Митя не сразу осознал, что это не снег, а перья. На груди Калверта откуда-то появилась подушка с дырой посередине: очевидно, перья вылетели оттуда. На самом деле их было не так уж и много.
– Его застрелили, – пробормотал Шабо.
– Застрелили? – непонимающе переспросил Митя, хотя ему уже было ясно, что Калверт мертв.
– Наволочка опалена, – заметил Холлуорд. – Стреляли сквозь подушку, чтобы заглушить выстрел.
– Бичем, отправляйтесь в полицейский участок. Приведите комиссара, – распорядился Шабо.