– Джордж Натаниэл Кёрзон, – в свою очередь представился моложавый мужчина, и Уолш понял, что перед ним – парламентский заместитель министра иностранных дел.
Талантливый политик, путешественник, автор серии путевых очерков о Центральной Азии, бывший заместитель министра по делам Индии – и этот человек сейчас с любопытством рассматривал безвестного кембриджского преподавателя. Для чего Фергюс решил их познакомить?
Кёрзон кивнул на третье кресло, придвинутое к огню. Опускаясь в него, Джозеф поймал в зеркале над камином собственный растерянный взгляд. Так.Соберись.
Беседа началась с неожиданной темы.
– Мне всегда нравились работы Тёрнера14. А вам, Уолш? Чепмен говорит, вы интересуетесь живописью. В этом мы с вами похожи.
– Я… я особенно люблю искусство прерафаэлитов, сэр.
– Понимаю, – Кёрзон снисходительно улыбнулся.
Джозеф кое-что слышал о его высокомерии и склонности к самолюбованию и теперь пытался понять, отчего у него самого возникло подобное впечатление. Быть может, дело в осанке? Было что-то претенциозное в безупречно прямой спине политика. На самом деле мало кто знал, что Кёрзон носил под одеждой стальной корсет, чтобы ослабить боль в позвоночнике – последствие детской травмы при падении с лошади.
– Мы будем говорить о живописи? – неуверенно предположил Уолш.
– О живописи. О дипломатии. А еще о мечте. У меня есть мечта, господа. Она возникла во время учебы в Итоне, когда я был мальчишкой. Я верю, что Провидение возложило на меня миссию направить индийцев на путь цивилизации и прогресса. И я уже близок к исполнению своей мечты – лорд Солсбери собирается санкционировать мое назначение вице-королем Индии.
Взглянув на Фергюса, Джозеф понял, что тот хорошо осведомлен о грандиозных планах своего шефа. Премьер-министр Солсбери, оставивший за собой пост главы Форин Офиса, несомненно, высоко ценил Кёрзона. Но это нисколько не проясняло вопрос, что он, Джозеф Уолш, делает в клубе «Атенеум».
– Вы, разумеется, знаете историю, – снова заговорил дипломат, – события не столь далекого прошлого, когда Англия забыла про нормы морали и ответила на зверства индийцев едва ли не большей жестокостью. Жестокостью, которая потрясла весь цивилизованный мир. Да, я говорю о подавлении восстания сипаев в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом. Читали «Паровой дом» Жюля Верна?
Кёрзон встал, подошел к одному из стеллажей, и через минуту на коленях Уолша оказался роман из цикла «Необыкновенные путешествия», великолепно проиллюстрированный Леоном Бенетом. Джозеф читал его в оригинале лет десять назад, но это издание видел впервые. Книга была заложена на странице, где Верн описывал казнь бунтовщиков – их привязали к жерлам пушек и расстреляли пороховыми зарядами.