На стоэтажной башне крупнейшей в мире транснациональной фармацевтической компании Fizer&Fizer, которую почти двести лет назад организовали два брата, таких клякс было целых три. Светились окна в трёх огромных кабинетах: главы корпорации Джереми Файзера Восьмого, руководителя аналитического департамента Уильяма Бёрнса и главы службы безопасности Роберта Корнстейбла. Причиной их присутствия на рабочих местах в предпраздничный вечер было внезапно сильно пошатнувшееся положение компании. Но если первый лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, второй пытался найти причину сползания в пропасть, то третий пытался вычислить, кого безболезненно можно назначить на роль стрелочника, ответственного за всё. Мистер Бёрнс в который раз за последние недели пересматривал отчёты, докладные записки и аналитические выкладки своих сотрудников, выискивая крупицы здравого смысла в одних документах и откладывая в «мусорную» стопку другие. Вторая неизменно оказывалась гораздо выше. Последние листы он хотел не перечитывая отправить в «мусор», посмотрев на имя составителя, но вдруг вспомнил, как внуки хохотали над клипом каких-то русских ребят, имена которых как раз и упоминались в оставшемся документе. Стажёр, его составивший, не писал ни о фармацевтике, ни о статистике продаж, ни о региональных особенностях, ни о чём, что обычно интересовало руководство корпорации. Собственно, именно поэтому его опус неизменно отправлялся в более высокую стопку. «Интересно, что же там всё-таки есть такого, что заинтересовало этого птенчика?» — с внезапно проснувшимся интересом подумал главный аналитик… «… На основании анализа неструктурированных данных больших объёмов с помощью новейших аппаратно-программных методов можно утверждать, что данный продукт, или — произведение искусства, если его можно так называть, на сегодняшний день является единственным, где в комментариях присутствуют неоднократные упоминания о некоем обезболивающем эффекте после его просмотра.» — прочитал он в самом конце и схватился за голову.
— Почему?! Ну почему я ни разу не дочитал эту чёртову записку до конца? Он что, побоялся лично обратиться ко мне, посчитав, что его выводы сочтут бредом? Или каким-то невероятным образом оказался не в курсе того, что почти 85 процентов потерь последних месяцев — от сокращения продаж обезболивающих и антидепрессантов? — Уильям Бёрнс яростно вцепился в остатки шевелюры на своей изрядно облысевшей голове, рискуя избавить её от остатков растительности. — Ну… в общем, правильно боялся. Я же уже неоднократно игнорировал его писанину. И не собирался продлевать с ним контракт после стажировки… Даже если это действительно полная чушь, будет очень удобно пустить по этому следу Корнстейбла. Роберт ведь так любит разоблачать заговоры. Особенно иностранные, — он порадовался удачно пришедшей мысли и снова забеспокоился. — Чёрт! Дерьмо собачье! Ведь записка была подана уже почти три недели назад!… Ладно, придётся врать, что до неё не доходили руки из-за огромного объёма работы… К тому же, это просто мнение некоего начинающего аналитика, чьим словам не принято доверять… Не очень логично, но… другого всё равно ничего нет. Как там говорят эти русские, «За неимением гербовой пишем на простой»? А нам сейчас даже туалетная подойдёт.