Молли посмотрела на Бет с нескрываемой неприязнью:
– Ты понимаешь, что это шантаж, не так ли?
Бет пожала плечами:
– Тебе следовало бы продолжать помогать своей семье и без угроз.
Разозлившись еще сильнее, Молли хлопнула ладонью по столу:
– Мои братья старше меня, и они оба не работали ни дня в своей жизни. Моя мать не задерживалась ни на одном рабочем месте дольше трех месяцев. Почему я должна им помогать?
– Потому что ты получаешь непомерно высокую зарплату и можешь себе это позволить, – произнесла Бет беспечным тоном.
– Тебе Джеймсон тоже хорошо платит!
– Речь идет о твоей семье, а мои деньги – это только мои деньги.
– Когда Джеймсону станет лучше, я признаюсь ему в том, что сделала много лет назад. Возможно, он меня уволит. Я потеряю работу, зато освобожусь от своей семейки.
Бет дерзко улыбнулась:
– Тебе не хватит смелости от них избавиться, в противном случае ты уже давно разорвала бы с ними отношения. Ты все еще надеешься, что они исправятся, и вы, взявшись за руки, будете петь у костра «Будь рядом с нами, Господь».
Молли потупилась. Она всегда мечтала иметь крепкую, дружную семью. Ее мать никогда ее не поддерживала. Молли сомневалась в том, что Виви хоть немного ее любила. Грант и Винсент были ненадежными и думали только о развлечениях и удовольствиях. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что она привязалась к Холлоуэям, потому что всегда хотела быть частью дружной семьи. В Джеймсоне она видела отца и наставника, в Трейвисе и Грее – братьев, а в Маке… Она думала, что однажды они с Маком создадут свою собственную семью.
Молли встретилась взглядом с Бет, и та продолжила:
– Все будет зависеть только от тебя, Молли. Не рассказывай ничего своему бывшему бойфренду, продолжай оплачивать счета своей семьи, и Джеймсон ничего не узнает. Ты ведь не хочешь его расстраивать, правда? Вдруг ему станет хуже, если он узнает правду.
Бет издевательски улыбнулась, и Молли захотелось запустить в нее чем‑нибудь. Но прежде чем эта мысль успела оформиться в ее голове, Бет уже выскользнула в коридор.
«Ну и денек сегодня», – раздраженно подумала Молли.
Час спустя Мак стоял возле приоткрытой двери кабинета Молли. Вместо того чтобы сразу в нее постучать, он какое‑то время смотрел на свою давнюю подругу и первую любовь. Молли была так же стройна, как и в семнадцать лет. У нее были длинные ноги, округлые бедра и высокая упругая грудь, которая когда‑то идеально помещалась в его ладонях.
Ее дедушка по отцовской линии был кубинцем, а у ее матери были скандинавские корни.
У Молли была копна упругих светлых кудрей, смуглая кожа, прямой нос и довольно большой рот с пухлой нижней губой. Но наиболее сильное впечатление на Мака всегда производили ее глаза цвета морской волны, которые иногда меняли цвет на зеленый. Ободок радужной оболочки был темно‑синим. Ее ресницы были темными, длинными и густыми, брови – красиво изогнутыми.