Подойдя к холодильнику, Финн взял бутылку пива, затем положил в тостер два куска хлеба. Маделейн предположила, что он подсознательно тянется за едой, когда нервничает.
– Неудивительно, что ты не готов к новым отношениям, – сказала она, и Финн повернулся и посмотрел на нее. Он не заводил серьезных отношений, боясь того, что может случиться, если они рухнут. Гораздо безопаснее было пресечь на корню любую зарождающуюся симпатию. – Но, знаешь, то, что ты однажды потерпел неудачу, вовсе не означает, что это повторится снова. Когда вы с Каро расстались, ты многое потерял. Я говорю не о деньгах и не о доме. Я говорю о стабильности, поддержке и любви. Но ты выдержал. За годы вашего с Каро брака ты наверняка пережил много приятных моментов. Или, может, ты жалеешь, что вы с ней встретились?
Финн задумался на мгновение, затем его лицо просветлело.
– Нисколько не жалею. Если бы я ее не встретил, у меня не было бы моих чудесных детей. Все, что происходило до сих пор в моей жизни, привело меня сюда, где я сейчас разговариваю с тобой о самых важных вещах, и я не могу об этом жалеть.
Он так пристально посмотрел на Маделейн, что ей пришлось отвернуться. «Хорошо, что он не готов к отношениям», – сказала она себе. Она тоже к ним не готова. У нее новые планы на жизнь, и отношения с мужчиной только отвлекали бы ее от них. Тем более с таким мужчиной, который не давал бы ей возможности идти своим путем и делать ошибки.
Дело не в том, что она не хочет отношений с Финном. Она поняла, что просто не готова к ним. Но хочет ли она быть готовой? Хочет ли она, чтобы он был готов? Она уже целый час пытается заставить Финна понять, что в основе его нежелания строить новые отношения лежит страх, а не осознанный выбор.
Каковы ее причины отказа от серьезных отношений? Не в страхе ли дело? Все эти годы она довольствовалась ни к чему не обязывающими короткими интрижками. Если бы она хотела чего‑то большего, нежели просто секс, ей пришлось бы больше отдавать, а ее это пугало.
Возможно, ей не следует пытаться помочь Финну. Возможно, ей следует оставить его наедине с его заблуждениями, потому что так будет безопаснее для нее. Если они оба продолжат бегать от чувств друг к другу, она будет под двойной защитой. Если благодаря ей Финн, посмотрев в лицо своим страхам, их преодолеет, она потеряет часть своих защитных барьеров. Если этот разговор заставит ее понять, что ее собственный подход к отношениям не приносит ей ничего, кроме чувства пустоты, и ей пора что‑то менять, она лишится оставшейся брони.
Но почему‑то этим вечером собственное счастье казалось ей менее важным, нежели ее желание убедить Финна в том, что он в безопасности. Что ему ничто не будет угрожать, если он начнет строить новые отношения. Что он больше никогда не будет таким уязвимым, как в детстве. Он силен духом и имеет большой опыт за спиной. Но, самое главное, рядом с ним есть люди, которые его любят и готовы оказать ему поддержку в трудную минуту. Она хотела убедить его в том, что, влюбившись снова, он не подвергнет риску благополучие своих детей. Что он не должен позволять своим страхам влиять на его решения и определять его будущее. Ради того, чтобы ему помочь, она даже готова на время отбросить в сторону свои страхи. Ей стало ясно, что он перевел деньги на ее счет вовсе не потому, что не верил в ее способности. Финн сомневался в самом себе, и это накладывало отпечаток на его решения и поступки. Она знала, что не сможет этого изменить, но надеялась, что после того, как она указала ему на очевидные факты, он над ними задумается.