Сказать, что Бальтазар возмущался по этому поводу, – значит не сказать ничего.
– Спасибо, что принял меня, – чопорно сказала Кендра, сложив перед собой руки так, чтобы он не увидел, с какой силой она сжимает свои пальцы. – Я здесь не для того, чтобы оправдывать действия своего брата.
– Я надеюсь, что нет. Он меня обокрал. И более того, он считает, что ему это сойдет с рук. – Он едва заметно улыбнулся. – Его самоуверенность непростительна.
Однажды Бальтазар целовал пульсирующую жилку на ее шее. Возможно, именно поэтому он не может сейчас отвести от нее взгляд.
– Я не жду, что ты его простишь. Или будешь хорошо к нему относиться. Зачем это тебе?
– Зачем это мне, в самом деле?
– Я надеюсь, мы с тобой договоримся. Если есть способ убедить тебя не заявлять в полицию, я с радостью его найду.
Бальтазар невесело рассмеялся, оттолкнулся от дверного проема и прошел в свой просторный кабинет, где все кричало о его богатстве и власти. С обеих сторон были стеклянные стены, и Кендре казалось, будто они оба плывут над Манхэттеном. Повсюду была сталь и гранит, сверкающие как тихой угрозой, так и роскошью.
Обойдя стол, он не удивился тому, что Кендра плавно вошла за ним следом и теперь неуверенно стоит у двери.
– С какой стати ты решила, что я на это соглашусь? – спросил он, искренне заинтересованный ее ответом. – Какая наглость! Ты явно очень высокого мнения о себе, если думаешь, что можешь убедить меня в чем угодно.
Она развела руки в стороны в знак капитуляции.
– Я не собираюсь притворяться, что мой брат Томми – паинька, – сказала она.
– Но ты все равно здесь. Ты пришла защищать его. Как ты можешь оправдывать такое безрассудное и деструктивное существо, как он?
Томми нет оправдания.
Бальтазар удивлялся, хотя гордился тем, что никакая махинация в бизнесе его не удивит. Он стоял за своим столом, постукивая пальцем по его гранитной поверхности. Он нервничал, чего никогда не позволял себе на людях.
– Ты пришла не для того, чтобы замаливать его грехи?
– Разве их замолишь? – тихо спросила Кендра. – Я знаю слабости своего брата лучше, чем ты, уверяю тебя. Хотя я не понимаю, зачем он подделывает бухгалтерские отчеты, когда у него уже более чем достаточно собственных денег. Даже моему отцу, который постоянно оправдывал Томми, нечего сказать. Сам Томми не дал никаких объяснений.
– Конечно нет. Он просто жаден. Он хотел большего, и он это взял.
– Я не буду притворяться, что понимаю здесь все детали бухгалтерского учета. – Она вздернула подбородок, не сводя глаз с Бальтазара. – Однако я понимаю, что такое воровство. Я готова отплатить тебе с процентами. Сегодня.