Кендра могла перечислить кучу причин, по которым она не была в восторге от своей семьи, но ей не нравилось осуждение Бальтазара.
– В каждой семье свои проблемы, – произнесла она. – Твоя семья тоже не была идеальной, ты сам так сказал.
Он зашагал в ее сторону. На его красивом лице читалась ярость.
– А ты хочешь знать, почему в моей семье было столько проблем? – сурово спросил он.
Кендра призналась себе, что сейчас не хочет этого знать.
– Когда моя мать вернулась из частной клиники, она пыталась наладить свою жизнь. С моим братом и мной это было легко. Мы любили ее. – Взгляд Бальтазара похолодел. – С нашим отцом она добилась гораздо меньшего успеха.
– Бедняжка, – выдохнула Кендра.
– Мой отец ненавидел мою мать за ее слабость, – сказал Бальтазар. – Прав он был или не прав, но так было. Через некоторое время я стал следующим объектом его ненависти. – Он мрачно скривил губы, и Кендра охнула. – Он сделал из меня свое подобие, Кендра. Константину иногда позволялось своевольничать, но мне – никогда. Мне было проще воспринимать все, что говорит мой отец, как Священное Писание. Моя мать была слабой. Она не заслуживала снисхождения от моего отца. Он считал именно так, и я делал то же самое.
– Убеждения не живут в твоей крови, они живут в твоей голове и твоем сердце, – парировала Кендра. – Дело в том, что это прошлое, Бальтазар. Ты можешь все изменить. Надо только захотеть.
– Если бы это было так просто.
– В жизни ничего не бывает просто. – Она встала на колени, прижимая к себе свадебное платье. – По‑твоему, я нарочно забеременела от мужчины, который сказал, что ненавидит меня?
– Да, – ответил он, задевая ее за живое. – До сегодняшнего дня я предполагал, что ты хотела сделать именно это.
Кендра боялась, что разрыдается. Она не могла этого вынести. Она подползла к краю кровати и встала, надевая платье через голову.
По иронии судьбы она обвенчалась, легла с Бальтазаром в постель и была им отвергнута. Босая и беременная. Это была череда худших ее кошмаров.
Ситуация стала абсурдной, но Кендре было не до смеха.
– Ты правда думал, что я специально забеременела? – переспросила она.
При виде выражения его лица она обняла себя руками.
– Мой отец верил в последствия, – сказал ей Бальтазар тем же мрачным тоном. – Когда я был маленьким, он меня лупил. Когда я подрос, он использовал другие наказания. Иногда он бил моего брата за мои проступки. В других случаях он делал то, что обижало мою мать. Он пообещал мне, что со временем я перестану о чем‑либо заботиться, и он был прав.
– Он был ужасным, сломленным человеком. Какое он имеет отношение к нам и нашему ребенку?